Общественное движение (социология)

Общественное движение (часто используются словосочетания социальные движения, социальные течения) — тип коллективных действий или объединений, внимание которых сосредоточено на конкретных политических или социальных проблемах. Общественным движением называют также организованные коллективные усилия, которые способствуют или препятствуют, вплоть до отмены, социальным изменениям.

Краткое описание

Современные западные социальные движения стали возможны благодаря сфере образования (более широкому распространению литературы), а также повышению мобильности рабочей силы в процессе индустриализации и урбанизации общества XIX века. Иногда утверждают, что свобода мнений, образование и относительная экономическая независимость, распространившиеся в современной западной культуре, несут ответственность за беспрецедентное количество и масштабы различных современных социальных движений. Но также отмечается, что многие из крупных социальных движений за последние сто лет выросли, наподобие Мау-мау в Кении, и противостоят западному колониализму.

В политологии и социологии разработан ряд теорий и эмпирических исследований о социальных движениях. Например, отдельные исследования в области политических наук подчеркивают связь народных движений и формирования новых политических партий, и говорят о значении общественных движений с точки зрения их оказываемого влияния на политику и повестку дня политиков.

Американский социолог Чарльз Тилли определяет общественные движения как ряд дискуссионных перформансов, демонстраций и кампаний, с помощью которых простые люди осуществляют коллективные требования к другим. Для Тилли социальные движения являются основным средством привлечения обычных людей к участию в государственной политике. Он утверждает, что существуют три основных элемента социальных движений:

• кампании: устойчивые, организованные общественные действия по выработке коллективных требований к властям;
• формы: использование комбинаций из числа следующих форм политической деятельности: создание специализированных ассоциаций и объединений, общественных встреч, торжественных акций, демонстраций, митингов, передач петиций и заявлений к и через средства массовой информации и дискуссии;
• WUNC-демонстрации: согласованные общественные представления важности (worthiness), единства (unity), численности (numbers) и обязательств (commitments) со стороны самих участников и/или тех, кого они представляют.

Другой социолог Сидни Тэрроу определяет социальные движения как коллективные вызовы (для элиты, органов власти, других групп или культурных кодов) людей с общими целями и солидарностью в устойчивом взаимодействии с элитами, оппонентами и властью. Он особо отличает социальные движения от политических партий и групп интересов.

Идеолог «нового лейборизма», английский социолог Энтони Гидденс определеяет социальные движения, как «коллективную попытку осуществить общие интересы или добиться общей цели посредством коллективного действия вне рамок установленных институтов». Гидденс пишет, что довольно сложно отделить социальные движения от групп интересов. Так же как и группы интересов, социальные движения часто используют в качестве одного из своих методов давление посредством официальных каналов, «хотя в то же самое время участвуют и в менее традиционных формах деятельности». Гидденс отмечает, что «теории революций и теории социальных движений с неизбежностью пересекаются».

История термина

Термин «социальные движения» был введен в 1850 году немецким философом Лоренцем фон Штейном в его книге «История французских социальных движений с 1789 года до настоящего времени» (Geschichte der sozialen Bewegung in Frankreich von 1789 bis auf unsre Tage. — Leipzig, 1850).

Чарльз Тилли утверждает, что термин не существовал до конца XVIII века: несмотря на то, что такие его составляющие, как кампании, формы и WUNC-демонстрации, имеют давнюю историю, только в настоящее время они были объединены вместе для определения присущих социальным движениям черт. «Социальные движения» были созданы в Англии и Северной Америке в течение первой декады XIX века и с этого времени распространились по всему миру.

Тилли приводит доводы, в соответствии с которыми начальный рост социальных движений был связан с широкими экономическими и политическими изменениями, включавшими парламентаризацию, рыночной капитализацию и пролетаризацию. Политические движения, которые начали развиваться в конце XVIII века, также были связаны с Французской революцией и польской Конституцией 1791 года, являвшими среди первых задокументированных социальных движений, хотя Тилли отмечает, что Британское аболиционистское движение имеет «некоторые претензии» на то, чтобы быть первым социальным движением. Рабочее и социалистическое движения конца XIX века рассматриваются им как прототипы социальных движений, ведущих к формированию коммунистических и социал-демократических партий и организаций. Начиная с 1815 года, Британия, после победы в Наполеоновских войнах, вступила в период общественных потрясений. Подобные тенденции были отмечены и в других странах в виде давления за продолжение реформ, как например, в России во время революций 1905 и 1917 годов, приведших к коллапсу Российского государства и окончанию Первой мировой войны.

В 1945 году, после окончания Второй мировой войны, начался период радикальных реформ и изменений. В послевоенный период возникли и стали активно развиваться женское движение, движение за права сексуальных и гендерных меньшинств, движение за мир, движение за гражданские права, антиядерное движение и энвайронментализм. Часто эти движения называются новыми социальными движениями. Они стали основой для возникновения, в частности, зеленых партий и организаций, находящихся под влиянием идей новых левых. Некоторые считают, что 1990-е годы стали временем появления нового глобального социального движения — антиглобализационного.

Классификация социальных движений

Социологи различают несколько типов социальных движений:

• По масштабам предполагаемых изменений:
  • Реформистские — эти движения стремятся к изменениям лишь некоторых элементов и норм системы, обычно легальными методами. Примерами таких движений могут являться профсоюзы, ставящие своей целью расширение прав работников; зеленые, выступающие с рядом экологических законодательных инициатив; движения, выступающие в поддержку введения смертной казни или права на аборт. Некоторые реформистские движения могут защищать изменения в обычаях или моральных нормах, такие как, например, осуждение порнографии и распространение некоторых религий.
  • Радикальные — такие движения выступают за изменения системы в целом. Они затрагивают вопросы фундаментальных общественных изменений, в отличие от реформистских. Примерами радикальных движений могут служить Движение за гражданские права в США, требовавшее полных гражданских прав и равенства перед законом для всех американцев, независимо от расы (это движение было довольно широким и включало в себя как радикальные, так и реформистские элементы); польская Солидарность — движение, требовавшее трансформации сталинистской политической и экономической системы в демократическую; движение против апартеида в ЮАР.

• По типу изменений:
  • Прогрессивные (также используется термин инновационные) — движения, стремящиеся к внедрению в жизнь различных нововведений — новых институтов, законов, образа жизни, религиозных воззрений и т. д. К таким движениям можно отнести республиканские (по отношению к государственному устройству), социалистические, феминистские.
  • Консервативные (также используется термин ретроактивные) — движения, ставящие своей целью возвращение к ранее существовавшему образу жизни. К таким движениям относятся: фундаменталистские (в религиозном смысле), монархические, некоторые экологические.

• По отношению к целям изменений:
  • Направленные на изменения социальных структур — движения, которые могут выступать, в частности, за изменения политической системы. Такие движения могут трансформироваться в политические партии и организации или присоединяться к ним, однако многие остаются за пределами реформистской политической системы.
  • Направленные на изменения личности — к таким движениям относятся религиозные движения, в том числе сектантские.

• По методам работы:
  • Мирные (ненасильственные) — движения, выступающие за реализацию своих требований мирными средствами в противовес насильственным. Такими были Движение за гражданские права в США; движение «Солидарность» в Польше; гандизм в индийском национально-освободительном движении.
  • Насильственные — движения, использующие методы вооруженной борьбы. К таким движениям можно, например, отнести Сапатистскую армию национального освобождения, РАФ.

• Старые и новые:
  • Старые — движения за изменения, сформировавшиеся, преимущественно, в XIX веке и отстаивающие интересы тех или иных социальных классов или групп — движение рабочего класса, движение крестьян, движение аристократов, протестантов и т. д. Эти движения сконцентрированы вокруг экономических интересов.
  • Новые — движения, начавшие активно развиваться примерно с середины XX века. Это феминистское движение, энвайронментализм, движение за гражданские права, движение за права сексуальных меньшинств, движение за мир, антиядерное движение, антиглобализационное (или альтерглобализационное) движение и т. д.

• По зоне распространения:
  • Глобальные — движения, ставящие перед собой глобальные цели. К таким движениям относятся: первый, второй, третий и четвертый интернационалы, движение мировых социальных форумов, Народное глобальное действие, анархистское движение.
  • Локальные — большинство движений имеет локальный уровень и ставит перед собою локальные или региональные цели, такие как защита местной природной среды, сквотирование зданий и строений и т. д.
  • Мультиуровневые — движения, сочетающие в себе решение задач на локальном, региональном, национальном и международном уровнях.

См. также

• Альтернативные движения

Литература

• К. Агитон. Альтернативный глобализм. Новые мировые движения протеста. — М.: Гилея, 2004. — 208 с. ISBN 5-87987-031-6.

Ссылки

• [vk.com/a77777777 О.Садов]. Социология/Под ред. В. А. Ядова. — М.: Феникс, 1994. — 688 с. // [www.scepsis.ru/library/id_640.html Глава 19. Коллективное поведение и социальные движения]
• П. Штомпка. Социология социальных изменений/Пер. с англ.; под ред. В. А. Ядова. — М.: Аспект-Пресс, 1996. — 416 с. ISBN 5-7567-0053-6 // [lib.socio.msu.ru/l/library?e=d-000-00---001ucheb--00-0-0-0prompt-10---4------0-1l--1-ru-50---20-help---00031-001-1-0windowsZz-1251-00&a=d&c=01ucheb&cl=CL1&d=HASH01ba48c9c1e3438232bc4f0b.8.4 Часть 4. Аспекты социального становления. Глава 19. Социальные движения как фактор социальных изменений]

Отрывок, характеризующий Общественное движение (социология)

– Скажите! – сказала графиня.
– Он дурно выбирал свои знакомства, – вмешалась княгиня Анна Михайловна. – Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, Бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухого выслан в Москву. Анатоля Курагина – того отец как то замял. Но выслали таки из Петербурга.
– Да что, бишь, они сделали? – спросила графиня.
– Это совершенные разбойники, особенно Долохов, – говорила гостья. – Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы, и что же? Можете себе представить: они втроем достали где то медведя, посадили с собой в карету и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина со спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем.
– Хороша, ma chere, фигура квартального, – закричал граф, помирая со смеху.
– Ах, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?
Но дамы невольно смеялись и сами.
– Насилу спасли этого несчастного, – продолжала гостья. – И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! – прибавила она. – А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот всё воспитание заграничное куда довело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
– Отчего вы говорите, что этот молодой человек так богат? – спросила графиня, нагибаясь от девиц, которые тотчас же сделали вид, что не слушают. – Ведь у него только незаконные дети. Кажется… и Пьер незаконный.
Гостья махнула рукой.
– У него их двадцать незаконных, я думаю.
Княгиня Анна Михайловна вмешалась в разговор, видимо, желая выказать свои связи и свое знание всех светских обстоятельств.
– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.