Общество друзей СССР

«Общество друзей СССР» (Stowarzyszenie Przyjaciół ZSRR, SP ZSRR) — подпольная организация, которая была создана в начале 1940 года коммунистами Варшавы. Организация действовала в 1940 — 1941 годы на территории Польши, оккупированной Третьим рейхом.

История

Первые, ещё слабо связанные между собой и немногочисленные подпольные организации, объединявшие бывших членов КПП возникли в Варшаве в конце 1939 года. В начале 1940 года началось их объединение в пять достаточно крупных групп:

• первая организация, которую возглавил Юзеф Бальцежак, возникла в результате объединения нескольких «пятерок» и «учебно-дискуссионных кружков» в Жолибоже (районе Варшавы, расположенном в северо-западной части города);
• в районе Праги возникла организация, которую возглавлял Пётр Грущинский;
• в районе Мокотув возникла организация, которую возглавлял Антоний Енджейчак;
• в районе Охота возникла организация, которую возглавлял Щепан Домбровский;
• в районах Воля и Повисле действовала организация, которую возглавлял Теодор Чарковский.

Несколько позже подпольные группы были созданы в большинстве районов Варшавы, а позднее организация распространила деятельность на Енджеювский, Влошчовский, Пиньчовский повяты Келецкого воеводства; Меховский повят Краковского воеводства. Весной 1941 года были установлены контакты с активистами в Верхней Силезии, Домбровском угольном бассейне, Хшановском повяте и Тешинской Силезии.

Руководителями организации являлись Петр Грущинский, Бронислав Гаецкий, Августин Буковецкий, Эдвард Бониславский, Юзеф Бальцежак, Юзеф Матыщак, Серафин Брузьдзинский, Теодор Чарковский, Юзеф Госьчиняк, Антоний Енджейчак, Бронислав Петрковский, Бронислав Соколовский.

• среди активистов организации были писательница Антонина Соколич-Мерклева, довоенный деятель польского коммунистического движения Кароль Вуйчек и др.

Организация установила контакты и сотрудничала с несколькими левыми группами: Союзом Рабоче-крестьянских советов «Молот и серп», социалистической группой «Спартакус», группой «Радиобюллетеневцев», «Рабоче-крестьянской боевой организацией» («РХОБ»), а также с группой бывших членов союза "Жизнь" ("Жиче"), социалистической группой Станислава Дюбуа, объединившейся вокруг газеты "Баррикада свободы" ("баррикадовцы") и с активистами польской секции коммунистической партии Чехословакии, действовавшей в Тешинской области.

В структуре организации были образованы несколько специализированных секций, отвечавшие за основные направления деятельности: "политическая секция", "редакционная секция", "техническая секция", "секция печати", "секция пропаганды". Также, в составе организации была создана «подпольная школа» для подготовки кадров к работе в условиях конспирации.

С марта 1940 года члены организации начали выпускать радиобюллетень «Wieści ze świata», а с июля 1940 года — газету «До звыченьства» («Do Zwycięstwa»), кроме того, участниками организации также были выпущены несколько брошюр («Речь Димитрова» и др.) и листовки.

В конце августа 1940 года гестапо были арестованы активисты организации Август Буковецкий и Казимеж Гродецкий.

После нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года Пётр Грущинский выступил за переход к более решительным формам борьбы: диверсиям, саботажу, уничтожению немецких оккупантов и их пособников.

С целью выведения из строя автомобильного транспорта, активисты организации начали изготавливать металлические шипы и рассыпать их на дорогах, по которым осуществлялось движение немецких автомобильных колонн.

Бронислав Гаецкий начал формирование военного отдела («wojskówka»), на основе которого впоследствии предполагалось создать отряд "Рабочей гвардии", он успел достать оружие, однако боевых операций против оккупантов организация провести не успела - после ареста Гаецкого немцы обнаружили устроенный им тайник и изъяли находившееся там оружие и взрывчатку.

Также, активисты варшавского отделения организации (в частности, семья Матысяк) установили контакты с советскими военнопленными, содержавшимися в здании школы в Праге, оказывали им помощь продуктами питания и помогали скрыться военнопленным, бежавшим из этого лагеря.

В середине 1941 года началась консолидация подпольных организаций и групп коммунистической, социалистической и левой ориентации. После того, как в конце сентября — начале октября 1941 года, в результате объединения нескольких меньших по численности организаций возник «Союз освободительной борьбы» (Związek Walki Wyzwoleńczej, ZWW), активисты «Общества друзей СССР» вошли в состав ZWW.

В октябре 1941 года полиция генерал-губернаторства нанесла серьёзный удар по "Обществу друзей СССР", в результате серии облав и массовых арестов были схвачены почти все члены Центрального Комитета и варшавского руководства организации.

В дальнейшем, после образования в январе 1942 года Польской рабочей партии, активисты "Общества друзей СССР" вошли в состав ППР.

См. также

• Эдвард Бониславский
• Бронислав Гаецкий («Лысый»)
• Кристина Матысяк («Крыся»)

Отрывок, характеризующий Общество друзей СССР

Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.