Общество любителей духовного просвещения

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Московское общество любителей духовного просвещения (ОЛДПр) — в Российской империи научное общество, созданное с целью исследований в области церковно-археологической науки, основанное в 1863 году в Москве по инициативе митрополита Филарета[1].

Сначала в его состав входило только московское духовенство, но к началу XX века в нём состояло немало светских лиц (всего около 230 членов). Управлялось общество советом[1].

Деятельность общества началась с составления епархиальной библиотеки, преимущественно за счёт пожертвований (в 1897 году свыше 15 000 томов книг; много рукописей и старопечатных сочинений). Общество издавало «Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения» — журнал, выходивший до 1871 года в виде сборника (вышло 10 книжек), а потом — в виде ежемесячного журнала, до 1895 года. В 1869 году общество стало издавать газету «Московские епархиальные ведомости», переименованную в 1880 г. в «Московские церковные ведомости», а в 1879 г. общество стало выпускать третий периодический орган, «Воскресные беседы»[1].





История общества

Общество было создано в 1863 году в Москве архимандритом Иаковом.

Через несколько лет после создания общества её председатель протоиерей И. Н. Рождественский так разъяснял цели и характер своей организации:
С 1863 года существует наше общество. Оно образовалось под влиянием особенных обстоятельств того времени. То было время наплыва с Запада в Россию противохристианских идей и богоборных доктрин. Эти идеи и доктрины, выдаваемые за последнее слово науки, нашли себе подготовленную почву в некоторых усердных чтителях науки, сперва немногих, так называемых передовых, а потом и многих зауряд. Под их влиянием и их усердием явились в переводах на русский язык Бокль и Дарвин, Фейербах и Штраус и другие. Материалистические и атеистические идеи и учения их сделались доступны всем грамотным людям и стали увлекать в бездну безверия, а иногда и не юношей, с одной стороны тем, что мнимо-научным путём очень просто решали великие вопросы духа, производя все живущее из первоначальной клеточки, неизвестно откуда и как появившейся, а особенно тем, что освобождала человека от всякой нравственной ответственности, признав его за облинялую обезьяну. Такие учения возмущали совесть, оскорбляли здравый смысл, нравственное и религиозное чувство. Желание противодействовать, по возможности, разливу этих зловредных учений подало мысль об образовании сего Общества…

Василенко А. [www.rospisatel.ru/vasilenko1.htm Архимандрит Данилова монастыря] // Российский писатель

В 1864 году общество насчитывало 94 члена, в 1904 году — 119 членов, в 1913 году — 176 членов. Среди членов общества: И. С. Аксаков, Е. В. Барсов, Н. И. Барсуков, О. М. Бодянский, И. Д. Беляев, И. И. Срезневский, епископ Игнатий (Рождественский), архимандрит Никифор (Бажанов), В. П. Нечаев, Н. Г. Попов, И. В. Арсеньев, Н. А. Скворцов, Н. Д. Струков, И. Я. Стеллецкий, И. М. Громогласов и др.

В 1869 году были созданы отделы иконоведения и историко-археологическое; в 1870 году был создан музей общества; в 1872 году — петербургский отдел. В 1901 году на земельном участке в Лиховом переулке, принадлежавшем обществу началось строительство здания Московского Епархиального дома (дом № 6)[2]. Здесь разместились редакции журналов общества «Московские церковные ведомости» и «Воскресные беседы»; здесь в августе 1917 года начал работу Поместный Собор Русской Православной Церкви.

Издательская деятельность

Периодические издания

  • Воскресные беседы. — М., 1868—1917. Еженедельное издание, публиковавшее материалы к проповедям и жития святых; с 1897 года материалы в нём составлял Н. П. Розанов.
  • Московские церковные ведомости. — М., 1880—1917. Церковная газета, публиковавшая хронику религиозной жизни и имевшая миссионерский отдел.
  • Труды Комиссии по осмотру и изучению памятников церковной старины. — М., 1904—1911. — Т. 1—4.
  • Чтения в Московском Обществе любителей духовного просвещения. — М., 1863—1917. До 1871 года — 13 выпусков, далее — ежемесячно; редактор — Иоанн Мансветов, председателем отдела по изданию журнала был епископ Никодим (Белокуров).

Отдельные издания

  • Правила Св. Поместных соборов с толкованиями. — М., 1880—1881. — Вып. 1—3.
  • Богословский М. И. Памятная книжка для христианского отрока. — М., 1885.
  • Высокопреосвященный Макарий, митрополит Московский. Очерк его жизни и деятельности. — М., б/г.
  • Жития святых с назидательными поучениями и уроками из жизни святых. — М., б/г.
  • Мансветов И. Церковный Устав. — М., 1885
  • Изложение Божественной Литургии Св. Иоанна Златоустого / Сост. Ф. И. Рахманинов. — М., 1888.
  • Нагорная проповедь Господа нашего Иисуса Христа с толкованием, извлеченным из творений бл. Августина Дублинским архиепископом Р. Ч. Тренчем. — М., 1884.
  • О Богослужении в навечерии дня Успения Пресвятыя Богородицы при Гробе Ея в Гефсимании близ Иерусалима. — М., 1884.
  • Объяснение молитвы Господней. — М., 1886.
  • Рождественский В. О религиозно-нравственном воспитании. — М., 1890.
  • Ромашков Д. И. О задачах духовного просвещения в отношении к запросам современного общества. — М., 1911.
  • Тренев Д. К. Серпуховской Высоцкий монастырь. — М., 1902. 152 с.
  • Беседы о говении по уставу православной церкви. — М., б/г.
  • Беседа пастыря с православными воинами. — М., б/г.

При обществе был открыт отдел «Распространения духовных нравственных книг»[3]

Председатели

Напишите отзыв о статье "Общество любителей духовного просвещения"

Примечания

  1. 1 2 3 Общества // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. [6lihov.ru/lihov/istoriya_zdaniya История здания]
  3. Одним из учредителей и деятельным членом его была писательница А. Н. Бахметева.
  4. С 1908 по 1929 год был настоятелем Ильинского храма на Воронцовом поле.

Литература

  • Извеков Н. Д. Исторический очерк полувековой жизни и деятельности Московского Общества Любителей Духовного Просвещения. 1863—1913. — М., 1913
  • Зосима (Давыдов), игум. «Московская церковная революция» или деятельность московского общества любителей духовного просвещения в 1905—1908 гг. // Ежегодная Богословская конференция Православного Свято-Тихоновского богословского института. — М., 2004. — Вып. № 14. — С. 398—409.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Общество любителей духовного просвещения

– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.