Общий Сырт

О́бщий Сырт — холмисто-увалистая возвышенность (сырт) на юго-востоке Европейской части России и Казахстана. Начинается от восточных границ Низменного Заволжья, примерно по линии Безенчук — Хворостянка и протягивается в широтном направлении на восток примерно 500 км по междуречью Малого Иргиза и Большого Иргиза, с севера ограничен рекой Самарой, лишь в Оренбургской области поднимаясь ещё севернее и подходя к реке Малый Кинель, на востоке примыкает к горам Южного Урала.

Сырт делится на восточную и западную территории. По направлению к востоку высота увеличивается, достигая 405 м — гора Медвежий лоб (Арапова гора). Также растет и расчленённость поверхности. У сыртов широтного направления проявляется асимметрия склонов: южные склоны — крутые, северные — пологие. Центральная часть водоразделов имеет полого-увалистую поверхность. Местами встречаются куполообразные останцы — шиханы. Развит карст.

По Общему Сырту проходит водораздел между бассейнами рек Волги и Урала. Этим и объясняется, по одной из версий (Э.А.Эверсманн), первая часть топонима — «Общий», сырт разделяет воды двух бассейнов на всём своём протяжении. По другой версии (Э.М.Мурзаев), эта территория долго не заселялась и была ОБЩЕЙ: её использовали под пастбища и казахи, и русские, отсюда и название.

Известные реки, берущие начало на возвышенностях — Самара, Еруслан, Моча, Боровка, Бузулук, Большой Иргиз, Дёма (бассейн Волги), Чаган, Иртек (бассейн Урала).

Геоморфология

Геологически и геоморфологически Сырт заметно отличается от Высокого Заволжья, расположенного к северу и северо-востоку от Сырта. Пермские породы, которые находятся в Заволжье на поверхности, в Сырте скрыты под осадочными породами триаса и юры, а в западной части — под морскими неогеновыми отложениями — осадками Акчагыльского моря.

Триасовые отложения расположены южнее водораздела реки Самары, распространяются на юго-восток по северным и западным склонам Общего Сырта (восток Самарской и юго-запад Оренбургской областей). Юрские отложения представлены по водоразделам левого берега реки Самары и верховьям рек Чапаевки и Большой Иргиз, а восточнее в междуречье рек Урал и Самара и южнее. Отложения меловой системы встречаются отдельными участками в западной части Общего Сырта: по рекам Большой Иргиз, Малый Иргиз, и на юге Большечерниговского района Самарской области. Верхний мел туронского яруса обнаруживается по линии Саратов-Уральск. Кампанский ярус представлен в Оренбургской области у сел Старая Белогорка и Новая Белогорка, в верховьях реки Чесноковки. В Заволжье развита неогеновая система, хорошо прослеживающаяся по долинам крупных рек. Массивы плиоцена принадлежат отложения акчагыльского моря, имеющим место в Сыртовом Заволжье.

Суша в регионе наметилась в палеоценовое время, в верхнемиоценовое время на ней закладываются долины древних рек: Волги, Камы, Самары, Урала, Большого Иргиза. В дальнейшем, при отступлении акчагыльского моря, формируется рельеф, близкий к современному.

Поверхность

На территории Сырта преобладают чернозёмные почвы, в долинах рек и на водоразделах в южной части встречаются солончаки, на склонах южнее Большого Иргиза представлены каштановые почвы.

Основная форма биоценозов типчаково-ковыльные степи, небольшую территорию на юге занимают пустынные ромашниково- и белополынно-дерновиннозлаковые степи. Учёные насчитывают 1294 вида растений, произрастающих на Сырте, они относятся к 500 родам и 110 семействам, в целом флора региона более бедная, чем в Высоком Заволжье или Правобережье.

Литература

• Т.И Плаксина, О.В. Артёмова, О.В. Калашникова, Е.В. Кацовец, Е.С. Корчиков, Т.А. Кудашкина, О.А. Кузовенко, Н.А. Юдакова [www.ssc.smr.ru/media/journals/izvestia/2009/2009_1_583_587.pdf Новые материалы по флоре Сырта] // Известия Самарского научного центра Российской академии наук : журнал. — Самара, 2009. — Т. 11, № 1 (4). — С. 583-587.

Ссылки

• Общий Сырт // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Общий Сырт

За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s'etaient empares des fusils de l'arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques'uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.