Общины Швейцарии

Община, коммуна (фр. commune, нем. Gemeinde, итал. comune) — административная единица Швейцарии, являющаяся составной частью кантона. По состоянию на 2011 год в Швейцарии насчитывается 2551 общин.

Каждый гражданин Швейцарии является в первую очередь гражданином своей общины, затем гражданином своего кантона, и только затем — гражданином Швейцарской Конфедерации. Соответствующим образом построена и система налогообложения Швейцарии — каждый гражданин платит 3 разных подоходных налога: один в бюджет Конфедерации, второй в бюджет кантона, а третий — в свою коммуну; соответственно, налоги двух граждан, проживающих в соседних домах и имеющих одинаковый доход, могут значительно различаться в силу проживания в разных общинах.

Крупнейшие общины Швейцарии — это общины городов Цюрих, Женева, Базель, Берн и Лозанна, насчитывающие более 100 тыс. жителей каждая; Винтертур, Санкт-Галлен и Люцерн — более 50 тыс. в каждой. 111 коммун, где проживает более 10 тыс. человек имеют статус городов. Наименее населенной коммуной по состоянию на 2004 являлась Кориппо (итал. Corippo) в кантоне Тичино, насчитывавшая лишь 17 жителей.

В больших коммунах существует коммунальный парламент и коммунальное правительство (их названия меняются в зависимости от региона). В свою очередь роль парламента в меньших коммунах может играть собрание всех граждан, имеющих право голоса, а роль правительства специально нанятый управленец (иногда работающий неполный рабочий день или на общественных началах).

См. также

• Административное деление Швейцарии

Отрывок, характеризующий Общины Швейцарии

– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.