Объединение Кореи

Объединение Кореи (кор. 남북통일 / 조선통일) — политическая цель, заявленная правительствами КНДР и Республики Корея. Заключается в создании единого корейского государства.

Разделение Кореи

Корея не была единым независимым государством с 1910 года, когда, согласно Договору о присоединении Кореи к Японии, она вошла в состав Японской империи. В 1945 году она получила независимость по итогам Второй мировой войны. СССР и США согласились, что Корея будет временно разделена по 38-й параллели на южную и северную зоны оккупации. В августе 1945 года войска СССР заняли северную часть Корейского полуострова. Американские ВМС высадились на юге Кореи в сентябре того же года. Совместная комиссия СССР и США, собравшаяся в марте 1946 года в Сеуле для обсуждения деталей образования временного правительства для всего полуострова, не смогла достигнуть соглашения, которое устраивало бы обе стороны. Второй раунд заседаний уже в 1947 году также не принес результатов. Тогда, в сентябре 1947 года США поставили вопрос о независимости Кореи перед Генассамблеей ООН, которая приняла резолюцию о проведении в стране выборов под наблюдением ООН. Однако СССР не допустил на территорию Северной Кореи представителей ООН, так что выборы 10 мая 1948 года прошли только на Юге. Американская военная администрация прекратила свои функции 15 августа 1948 года, когда и была провозглашена Республика Корея (РК), президентом которой был избран Ли Сын Ман. В Северной Корее управление было передано корейским коммунистам, и в начале 1946 года было образовано Временное правительство, а после выборов в высший законодательный орган 9 сентября 1948 года было объявлено создание Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР) во главе с премьер-министром Ким Ир Сеном.

Разделение полуострова было окончательно закреплено после Корейской войны, не принёсшей победу ни одной из сторон. КНДР и Республика Корея не признали (и до сих пор не признают) друг друга, считая своей суверенной территорией весь Корейский полуостров. Объединение Кореи было провозглашено обоими государствами в качестве одной из главных целей.

Концепции объединения

Существуют три концепции объединения Кореи:

1. Северная Корея поглощает Южную.
2. Южная Корея поглощает Северную.
3. Север и Юг создают конфедерацию и постепенно идут к объединению.

В настоящее время первая концепция представляется нереалистичной из-за огромного разрыва в развитии между двумя частями Кореи. В Южной Корее левые политики в основном поддерживают третью концепцию, а правые — вторую.

Организация Объединённых Наций, ряд правительств и руководителей государств и органов Европейского союза, Соединённых Штатов Америки, ЦРУ, ОСЭР, АТЭС некоторых других объединений и организаций высказывались и предлагали решения в пользу третьей концепции объединения Кореи.

Отношение к объединению южнокорейского общества

Несмотря на то, что большинство южан положительно оценивают процесс объединения, они всё же не готовы платить за него: согласно опросу, проведённому компанией «Хёндэ», только 5,9 % опрошенных готовы платить за объединение в год больше 210 тысяч вон, притом что 30,4 % вообще не хотят платить, а 24 % готовы потратить только символическую сумму в 10 тысяч вон в год. Следует отметить, что согласно некоторым оценкам, поглощение КНДР обойдется Югу как минимум в триллион долларов за 20 лет — то есть среднему южанину придётся платить не менее 1 200 000 вон в год.

См. также

• Демократическая Конфедеративная Республика Корё
• Управление пяти северных провинций
• Объединение Германии

Ссылки

• [www.unikorea.go.kr/en/index.jsp Министерство объединения (Республика Корея)]
• [www.transglobalhighway.com Тоннель дружба]
• [www.railway-technology.com/projects/north-south-korea/ Железнодорожное сообщение Северной и Южной Кореи]
• [koreanunification.net/ Изучение объединения Кореи]

Отрывок, характеризующий Объединение Кореи

В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.