Объединённая методистская церковь в России

Объединённая Методистская Церковь в России начала действовать в конце XIX века, первоначально в Эстляндии и Финляндии, а затем и в Санкт-Петербурге, и была легализована в 1905 г. после Манифеста о веротерпимости. С 1909 г. петербургские методисты выпускали журнал «Христианский поборник», тираж которого достигал 15 000 экземпляров. В первые годы после Октябрьской революции работа методистских церквей в России продолжала развиваться, однако к 1930-м гг. все общины методистов были разогнаны.

Возрождение методистской общины в России началось в 1990 году после посещения Свердловска миссией американского пастора Дуайта Рэмзи, (пастор Бродмурской Методисткой Церкви (г. Шривпорт, штат Луизиана)), принадлежавшего к Объединённой Методистской Церкви (en:United Methodist Church); возникшая местная община во главе с Лидией Истоминой, в то время ответственного секретаря региональной организации Общества «Знание», была официально зарегистрирована в октябре 1990 года Региональным Отделом по Делам Религии. В сентябре 1991 г. прибывшие в Свердловск епископы Объединённой Методистской Церкви Ханс Вяксби из Финляндии и Уильям Оден из США в зале Свердловской филармонии в присутствии более 400 человек рукоположили Истомину на служение (возможно, что Истомина была первой женщиной-пастором на территории СССР). Опыт Истоминой отражён в её книге «Делая тайное явным» (англ. Bringing Hidden Things to Light; Нэшвилл: Abingdon Press, 1997). В том же 1990 г. первая община методистов возникла вокруг Владислава Спекторова в Самаре. В 1991 г. в Москве появилась община корейцев-методистов во главе с корейским пастором Чо Ен Чхолем.

Ссылки

• [www.gbgm-umc.org/umrussiaseminary/umcrussia_nf.htm]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Объединённая методистская церковь в России

– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.