Объединённая церковь христиан веры евангельской

Протестантизм

Реформация Quinque sola Дореформационные движения Вальденсы · Гуситы · Катары · Лолларды Церкви Реформации Англиканство · Анабаптизм · Кальвинизм · Лютеранство · Цвинглианство Постреформационные движения Адвентисты седьмого дня · Армия спасения · Баптизм · Движение святости · Квакеры · Конгрегационализм · Меннонитство · Методизм · Пиетизм · Плимутские братья · Пуритане · Пятидесятники · Унитарианство · Харизматическое движение «Великое пробуждение» Евангельские христиане · Ривайвелизм Протестантизм по странам Протестантский фундаментализм

Объединённая церковь христиан веры евангельской (ОЦХВЕ) — христианская пятидесятническая церковь, объединяющая свыше 2 тыс. общин в России, на Украине, в Армении, Белоруссии, Прибалтике, Грузии, Средней Азии, Германии и других странах. Прихожанами церкви являются более 450 тыс. человек.

Название церкви основывается на двух библейский отрывках — Фил. 1:27 и Деян. 11:26. В различное время верующие данной церкви были известны как «нерегистрированные пятидесятники», либо под именами своих руководителей — «воронаевцы», «бидашевцы», «федотовцы».

История

Датой образования ОЦХВЕ считается 1992 год, однако сама церковь возводит свою историю к деятельности И. Е. Воронаева и А. И. Бидаша.

Служение Воронаева

Миссионер Ассамблей Бога Иван Ефимович Воронаев прибыл в Одессу в августе 1921 года. 12 ноября 1921 года в одном из зданий Сабанского переулка было официально проведено первое богослужение новообразованной пятидесятнической церкви.

В 1924 году в городе Одессе Воронаев созвал первый областной съезд, на котором был основан «Одесский областной союз Христиан Евангельской Веры». К этому году общины воронаевского движения были основаны почти во всех областях Украины, а также в Ташкенте, на Урале и даже в Сибири. На втором съезде (2-4 сентября 1925 года) был учрежден Всеукраинский союз христиан евангельской веры. На съезде была принята резолюция о Вероучении, о праздновании христианских праздников, о молитвенных собраниях сестер, об отношении к другим церквям, о браке и разводах, о рукоположении. В следующем году было издано «Краткое Вероучение Христиан Евангельской Веры».

К 1926 году в союз входило 250 общин и 15 тыс. верующих, в следующем году — 350 общин и 17 тыс. верующих. В 1929 году было принято законодательство о свободе совести и религиозных объединениях, значительно ограничившее свободу совести. В следующем году Воронаев и ряд других священнослужителей были арестованы и сосланы в Сибирь. Союз был фактически обезглавлен и его деятельность прекращена.

Эпоха Бидаша

См. также: Бидаш, Афанасий Иванович

В 1942 году в оккупированных немцами Пятихатках состоялся съезд пятидесятнических служителей, на котором было провозглашено воссоздание Епископальной церкви ХВЕ. Руководителем союза стал Г. Г. Понурко, возведенный в сан епископа. В союз вошло ок. 200 общин, с общей численностью 5 тыс. человек. В следующем году к объединению присоединились ещё 152 общины с 6,6 тыс. верующих. До конца войны на епископское служение были рукоположены А. И. Бидаш и Д. И. Пономарчук. Весной 1945 года, с возвращением советских войск на Украину, Г. Понурко был арестован. В августе 1945 года пятидесятнические служители А. Бидаш, Д. Пономарчук, И. Панько и С. Вашкевич подписали в Москве т.н. «августовское соглашение» об объединении с евангельскими христианами и баптистами в один союз. Фактически, за созданием объединения стоял Совет по делам религиозных культов СССР, который отказал признавать отдельный пятидесятнический союз. В результате слияния в общины ЕХБ влилось ок. 40 тыс. пятидесятников.

Однако, уже в следующем году часть пятидесятнических лидеров заявили о выходе из объединения. В Киеве, под руководством А. Бидаша, В. Белых и И. Левчука было созвано совещание служителей, несогласных с августовским соглашением. В 1948 году в Днепродзержинске состоялось второе расширенное совещание служителей ХВЕ, на котором фактически было провозглашено создание отдельного союза. Сразу же после окончания съезда все его 16 участников были арестованы и позже приговорены к различным срокам тюремного заключения. Однако арест лидеров не остановил выход пятидесятнических общин из союза ЕХБ.

В 1955-56 годах, с началом хрущевской оттепели и возвращением из тюрем значительного числа служителей, деятельность союза независимых пятидесятников вновь была восстановлена. 15-20 августа 1956 года харьковский съезд служителей ХВЕ провозгласил «существующим и независимым нерегистрированный союз ХВЕ». На съезде также было утверждено «Краткое вероучение Христиан Веры Евангельской, которые находятся в СССР», изданное И. Воронаевым в 1926 году и доработанное А. Бидашом. В том же 1956 году на епископское служение были рукоположены В. И. Белых и И. А. Левчук.

Начальствующим епископом союза был А. Бидаш, некоторое время (в 1957-67 годах) руководивший братством, находясь в заключении. Территория Советского Союза была разделена на 38 регионов, отдельными регионами были Беларусь, Армения, Молдавия, области России и Украины. К 1967 году Бидашом был сформирован Совет епископов с Правлением и Начальствующим епископом. Впоследствии, группа Бидаша именовалась Киевским епископатом. В 1972 году на епископское служение в России был рукоположен и введен в Совет епископов И. П. Федотов. В последние годы жизни Бидаш отошёл от управления братством, на Совете епископов поочерёдно председательствовали находящиеся на свободе епископы.

В 1968 году советскими властями пятидесятникам было предоставлено право автономной регистрации, при условии отказа от «изуверских обрядов» — крещения Духом Святым со знамением говорения на иных языках. Большая часть т. н. «нерегистрированных» пятидесятников отказалась от права автономной регистрации.

В 1978 году, со смертью Бидаша руководство союзом переходит В. И. Белых.

Объединение 1992 года

В 1981 году епископ И. Федотов был в третий раз арестован и осужден на 5 лет заключения. В его отсутствии в братстве нерегистрированых пятидесятников окончательно назревает раскол, связанный с оценкой т. н. «таллинского пробуждения». Вплоть до 1992 года нерегистрированные пятидесятники не имели единого управления, фактически распадаясь на «киевское братство» и «московское братство».

13-17 мая 1992 года в Москве, во время христианской конференции, организованной Карлом Ричардсоном из Церкви Бога, было провозглашено единство незарегистрированного братства ХВЕ в государствах бывшего Советского Союза.

В последующие годы к объединению присоединились другие группы и национальные союзы. В 2003 году в ОЦХВЕ вошла группа епископа ХВЕ Казахстана Павла Егоренкова.

Современное состояние

Высшим органом управления ОЦХВЕ является Съезд епископов церкви (Съезд ОЦХВЕ), проводимый раз в 2-3 года. Съезд избирает Правление совета епископов, начальствующего епископа и его заместителя.

1-2 августа 1992 году в Москве состоялся первый съезд ОЦХВЕ, принявший новое название: «Объединённая церковь христиан веры евангельской». Съезд избрал начальствующим епископом ОЦХВЕ В. И. Белых, а его заместителем — И. П. Федотова.

В 1997 году на состоявшемся в г. Малоярославце втором съезде ОЦХВЕ повторилось их избрание: Виктор Белых был избран начальствующим епископом ОЦХВЕ, а Иван Федотов — заместителем начальствующего епископа ОЦХВЕ.

Третий съезд ОЦХВЕ прошёл в 1999 году в Рыбнице, Молдова.

В 2001 году, после смерти В. Белых, начальствующим епископом ОЦХВЕ стал Иван Федотов.

Четвертый съезд служителей ОЦХВЕ состоялся в 2002 году в Виннице, Украина. В том же городе прошел пятый съезд в 2005 году и шестой съезд в 2008 году.

В 2011 году, после смерти Федотова, руководителем объединения на съезде ОЦХВЕ был избран епископ Георгий Бабий. В том же году в Краснодаре прошел седьмой съезд ОЦХВЕ.

Численность верующих

Объединённая церковь христиан веры евангельской насчитывает свыше 2 тыс. общин.

Крупнейшим национальным союзом, входящим в ОЦХВЕ, является ОЦХВЕ Украины. Численность верующих украинского братства неуклонно растёт. Так, в 1996 году на Украине проживало 40 тыс. членов церкви (400 церквей), в 2000 — 50 тыс. (500 церквей), в 2006 году — 70 тыс. (700 церквей) В 2010 году ОЦХВЕ Украины объединяла 80 тыс. крещенных членов церкви в 800 церквах. В украинских церквах действует более 300 воскресных школ. В 2010 году общее число прихожан ОЦХВЕ Украины оценивалось в 195 тыс. человек.

В России, по данным издания «Операция мир» в 2010 году прихожанами ОЦХВЕ являлись 180 тыс. человек; из этого числа лишь 60 тыс. были крещёнными членами церкви. В 2014 году в России действовало 500 общин ОЦХВЕ. Церковь традиционно не регистрирует свои общины в государственных органах; юридические вопросы братства в России представляет Российская ассоциация миссий христиан веры евангельской (РАМХВЕ).

Значительное число верующих ОЦХВЕ проживает в Армении. На четвертой конференции ОЦХВЕ в 2002 году сообщалось о 20 тыс. крещенных членах армянской церкви и ещё 20 тыс. прихожанах. Впоследствии, число прихожан церкви немного сократилось (до 35 тыс. в 2010 году).

Число верующих ОЦХВЕ в Белоруссии в 2010 году оценивалось в 18 тыс. (из которых 9 тыс. — члены церкви). Преимущественно русскоязычные общины ОЦХВЕ имеются в Грузии, странах Прибалтики и Средней Азии. Несколько десятков общин русскоязычных пятидесятников-эмигрантов действуют в Германии.

Образование в ОЦХВЕ

С мая 1993 года до середины 2000-х годов базовым образовательным центром братства был Рыбницкий библейский колледж. За это время в колледже прошли обучение более 7 тыс. человек.

В 2005 году в Виннице открылась Украинская теологическая семинария, ставшая первым высшим учебным заведением ОЦХВЕ. Чуть позже, на базе библейского колледжа в Кривом Роге был открыт Криворожский библейский институт.

Ряд библейских колледжей действует и в других городах — в Черкассах, Броварах, Минске, Новочебоксарске (Средне-волжский библейский колледж) и др.

См. также

• Пятидесятники
• Российская церковь христиан веры евангельской
• Российский объединённый союз христиан веры евангельской

Ссылки

• [ochve.net/ Интернет-сайт ОЦХВЕ] России
• [vestnikslova.blogspot.com/ «ВЕСТНИК СЛОВА» — Online ГАЗЕТА ОЦХВЕ]
• [vestnikslova.blogspot.com/p/vestnik-slova.html «ВЕСТНИК СЛОВА» — Информация о Online ГАЗЕТЕ ОЦХВЕ]
• [www.christianlibrary.ru/?pressa=addr Список поместных церквей ОЦХВЕ]
• [www.christianlibrary.ru/sites?pressa=sites&gorod=ochve Сайты церквей и служений ОЦХВЕ]
• [domostroitel.org.ru/evangelist «Евангелист» — журнал ОЦХВЕ]
• [domostroitel.org.ru/vestnik_hve «Вестник ХВЕ» — журнал ОЦХВЕ]
• [www.youtube.com/channel/UCFKkCSNu0j24270iy3-dKoA Канал ОЦХВЕ] на YouTube

Отрывок, характеризующий Объединённая церковь христиан веры евангельской

Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанной победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по французски обратился к князю Андрею.
– Ну, мой милый, какое мы выдержали сражение! Дай Бог только, чтобы то, которое будет следствием его, было бы столь же победоносно. Однако, мой милый, – говорил он отрывочно и оживленно, – я должен признать свою вину перед австрийцами и в особенности перед Вейротером. Что за точность, что за подробность, что за знание местности, что за предвидение всех возможностей, всех условий, всех малейших подробностей! Нет, мой милый, выгодней тех условий, в которых мы находимся, нельзя ничего нарочно выдумать. Соединение австрийской отчетливости с русской храбростию – чего ж вы хотите еще?
– Так наступление окончательно решено? – сказал Болконский.
– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.