Объединённое королевство Нидерландов

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Королевство Нидерландов
нидерл. Koninkrijk der Nederlanden
фр. Royaume des Belgiques
Королевство

1815 — 1839



 

 

Флаг Герб
Гимн
Wien Neêrlands bloed in d’aders vloeit
Столица Амстердам, Брюссель
Язык(и) нидерландский, французский
Денежная единица Нидерландский гульден
Форма правления Конституционная монархия
Династия Оранские-Нассау
король
 - 1815—1839 Виллем I
К:Появились в 1815 годуК:Исчезли в 1839 году

Объединённое королевство Нидерландов (18151830) (1839) (нидерл. Verenigd Koninkrijk der Nederlanden, фр. Royaume-Uni des Pays-Bas) — неофициальное название, используемое для обозначения нового европейского государства, возникшего после распада империи Наполеона по решению Венского конгресса 1815 года. Новое государство, официально называемое «королевство Нидерланды» (нидерл. Koninkrijk der Nederlanden, фр. Royaume des Pays-Bas), объединило бывшие территории Соединённых провинций на севере, Австрийских Нидерландов на юге, а также Льежское епископство. Династия Оранских-Нассау стала монархами нового королевства.

Слова «Нидерланды» и «Бельгия» в то время считались синонимами.

Объединённое королевство Нидерландов распалось в 1830 году в ходе Бельгийской революции. Виллем I отказался признать независимость Бельгии, пока в 1839 году не был к этому принуждён Лондонским договором.

Напишите отзыв о статье "Объединённое королевство Нидерландов"



Примечания


Отрывок, характеризующий Объединённое королевство Нидерландов

Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!