Объединённый конвент Золотого Берега
| Объединенный конвент Золотого Берега | |
| United Gold Coast Convention | |
| Дата основания: | |
|---|---|
| Дата роспуска: | |
| Штаб-квартира: | |
Объединённый конвент Золотого Берега (англ. United Gold Coast Convention, UGCC) — историческая политическая партия в британской колонии Золотой Берег (ныне — Гана), действовавшая в 1949—1951 годах. Ставила своей целью достижение независимости Золотого Берега.
История
Партия была основана юристом Джозефом Данквой в 1946 году. В 1947 в Гану вернулся Кваме Нкрума, занявший пост Генерального секретаря партии. Ключевые фигуры в партии в тот момент составляли так называемую «Большую шестерку» (The Big Six): Эбенезер Ако-Аджеи, Эдвард Акуфо-Аддо, Джозеф Данква, Кваме Нкрума, Эммануэль Обецеби-Лампти, Уильям Офори Атта. Партия выступала с требованием предоставления стране независимости «в возможно кратчайший срок»[1][2].
Нкрума был лидером более радикального крыла партии, Данква — более умеренного. В 1948 году в связи с идеологическими расхождениями и различием в оценках ситуации в стране, Нкрума и его сторонники вышли из Объединенного конвента и в следующем году учредили Народную партию конвента. Из «Большой шестерки» Нкруму также поддержал Эбенезер Ако-Аджеи[1][2][3].
В 1951 году Объединенный конвент принял участие в первых проходивших на Золотом Береге выборах в Законодательную Ассамблею. По итогам выборов партия получила всего 2 депутатских кресла из 38, в то время как Народная партия конвента — 34. После неудачного участия в выборах Объединенный конвент принял решение о прекращении деятельности. Бывшие его члены перешли в созданную в следующем году Партию конгресса Ганы (Ghana Congress Party), трансформировавшуюся в дальнейшем в Объединенную партию[4][5][6].
Напишите отзыв о статье "Объединённый конвент Золотого Берега"
Примечания
- ↑ 1 2 Политические партии Африки. — М.: «Наука», 1970. — С. 71
- ↑ 1 2 [bse.sci-lib.com/article008406.html Гана] (Большая Советская энциклопедия 3-го издания)
- ↑ Дж. Маршал. [www.marxists.org/archive/novack/1958/xx/nkrumah.htm Революция в Западной Африке] («International Socialist Review», вып. 19, № 1, 1958) (англ.)
- ↑ M. Mason. [books.google.com/books?id=q3A6bxu7S8MC&pg=PA212&lpg=PA212&dq=ghana+election+1951+ugcc+38&source=web&ots=4Dcj11CYgg&sig=jPLDfdtNsJYMCgdAfZA22w25ZAE Development and Disorder: A History of the Third World Since 1945] (1997)
- ↑ K. Janda. [janda.org/ICPP/ICPP1980/Book/PART2/8-WestAfrica/81-Ghana/Ghana.htm Political Parties: A Cross-National Survey]. New York: The Free Press, 1980
- ↑ Stockwell, S. (2000) [books.google.com/books?id=V8UZIvVZ8DgC&pg=PA93&dq=ugcc+cpp+1951&sig=8H4xzUeBM7mg-wagQMFC2yuCyCI The Business of Decolonization: British Business Strategies in the Gold]
Отрывок, характеризующий Объединённый конвент Золотого Берега
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
