Объект 483

Объект 483 в Музее бронетехники в Кубинке
Объект 483
Классификация	Огнемётный танк
Боевая масса, т	35
Экипаж, чел.	3
История
Разработчик	ХЗТМ
Производитель
Годы разработки	с 1959 по 1961
Годы производства	1959
Количество выпущенных, шт.	1
Размеры
Длина корпуса, мм	6017
Ширина корпуса, мм	3270
Высота, мм	2400
Клиренс, мм	425
Бронирование
Лоб корпуса, мм/град.	100
Лоб башни, мм/град.	200
Вооружение
Прицелы	оптический
Пулемёты	1 х 7,62-мм СГМТ
Другое вооружение	Огнемёт ОМ-250 9К116-1 «Бастион»
Подвижность
Тип двигателя	В-54 Производитель:</td> ЧТЗ</td></tr> Марка:</td> В-54</td></tr> Тип:</td> дизельный</td></tr> Объём:</td> 38 880 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 382 кВт (519 л. с.), при 2000 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 2254 Н·м, при 1300 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V12</td></tr> Цилиндров:</td> 12</td></tr> Диаметр цилиндра:</td> 150 мм</td></tr> Ход поршня:</td> 180 мм</td></tr> Охлаждение:</td> жидкостное </td></tr> Тактность (число тактов):</td> 4</td></tr> Рекомендованное топливо:</td> ДЛ, ДЗ, ДА</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	520
Скорость по шоссе, км/ч	50
Запас хода по шоссе, км	500
Удельная мощность, л. с./т	14,9
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,8
Преодолеваемый подъём, град.	30
Преодолеваемый брод, м	1,4

Объект 483 — советский опытный огнемётный танк. Разработан в 1959 году в Харьковском Конструкторском Бюро Транспортного Машиностроения. Серийно не производился.

История создания

Работы по созданию опытного огнемётного танка были начаты в 1959 году. Разработка велась в Специальном Конструкторском Бюро завода имени Малышева. Руководил проектом Морозов А.А. Опытный образец был готов в 1959—1960 году. Испытания образец проходил в 1961 году на полигоне НИИБТ.

Описание конструкции

Вместо пушки в башне Объекта 483 был установлен огнемёт АТО-250, поэтому необходимость в заряжающем отсутствовала. Экипаж был сокращён до трёх человек.

Броневой корпус и башня

Так как спаренный с пушкой пулемёт танка Т-54 в конструкции Объекта 483 отсутствовал, амбразура для спаренного пулемёта была заварена. Для охлаждения газовой камеры огнемёта в корме башни был приварен цилиндрический патрубок, к которому была приварена вертикальная труба с вентилятором.

В башне на цапфах вместо пушки и спаренного с ней пулемёта был установлен огнемёт ОМ-250. Справа от огнемёта на амортизаторах крепился бак с огнесмесью, объёмом 1600 литров. Через правый люк крыши башни осуществлялась заправка, а также производился осмотр бака с огнесмесью.

Вооружение

В качестве основного вооружения использовался огнемёт порохового типа ОМ-250. Объема бака с огнесмесью хватало приблизительно на 14 выстрелов. Максимальная дальность составляла 270 метров. Конструкция огнемёта позволяла выбрасывать огнесмесь со скоростью до 100 м/с. Объём одного огневого выстрела был максимален для струйных огнемётов и составлял 100 литров. Стрельба из огнемёта могла вестись как одиночными выстрелами так и очередью. Основными марками используемых огнесмесей были СКС-15 и ББУ.

В качестве дополнительного вооружения использовался танковый вариант 7,62-мм пулемёта Горюнова. Боекомплект составлял 1750 патронов.

На стадии проектирования прорабатывалась возможность установки дополнительного спаренного пулемёта, а также двух 57-мм авиационных установок с возможностью стрельбы активно-реактивными снарядами, но из-за нецелесообразности от такого варианта впоследствии отказались.

Сохранившиеся экземпляры

На данный момент (2010 год) единственный экземпляр находится в Танковом музее в городе Кубинка.

Оценка машины

Основным недостатком Объекта 483 являлось отсутствие пушки, что сильно ограничивало его применение. Из-за наличия у вероятного противника пехотных противотанковых средств, применение огнемёта с дальностью огнеметания 200—250 метров было не эффективно.

В результате вышеперечисленных и других недостатков, Объект 483 не был принят на вооружение, а в 1962 году все работы по этому проекту были прекращены.

Литература

• А.В.Карпенко. Обозрение отечественной бронетанковой техники (1905-1995). — Санкт-Петербург: "Невский Бастион", 1996. — 480 с. — 10 000 экз.
• М. В. Павлов, И. В. Павлов. Отечественные бронированные машины 1945—1965 гг. // Техника и вооружение: вчера, сегодня, завтра. — Москва: Техинформ, 2009. — № 8. — С. 56.

Отрывок, характеризующий Объект 483

– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.