Обыкновенные люди

Обыкновенные люди
Ordinary People
Жанр	драма
Режиссёр	Роберт Редфорд
Продюсер	Рональд Л. Швари
Автор сценария	Элвин Сарджент Нэнси Доуд (по роману Джудит Гест)
В главных ролях	Тимоти Хаттон Дональд Сазерленд Мэри Тайлер Мур Джадд Хирш
Оператор	Джон Бэйли
Композитор	Марвин Хэмлиш
Кинокомпания	Paramount Pictures
Длительность	124 мин.
Бюджет	6 млн $
Сборы	54 766 923 $
Страна	США США
Год	1980
IMDb	ID 0081283
Выход фильма «Обыкновенные люди» (оригинальное название — Ordinary People)

К:Фильмы 1980 года

«Обыкновенные люди» (англ. Ordinary People; другое название — «Обычные люди») — американская драма 1980 года, снятая Робертом Редфордом по сценарию Элвина Сарджента, созданного на основе одноимённого романа Джудит Гест. Картина получила 4 премии «Оскар» и 5 премий «Золотой глобус», в том числе за лучший фильм года.

Сюжет

В обеспеченной и добропорядочной американской семье Джарреттов случается беда. Старший из двух сыновей преуспевающего адвоката погибает в результате несчастного случая. Его выживший брат Конрад, тонкий и ранимый юноша, настолько тяжело воспринимает эту трагедию, что пытается покончить с собой. Он испытывает чувство вины за то, что не может заменить своим родителям Бака — гордость и надежду семьи.

Чтобы спасти мальчика, Кэлвин, отец Конрада, предлагает ему посещать сеансы психотерапии. Безуспешно пытаясь завоевать любовь матери Бэт, потерявшей интерес к судьбе младшего сына, Конрад также переживает трудные времена: он уходит из школьной команды по плаванию. Он проявляет интерес к Джанин — девушке из его класса по пению и в то же время ищет встречи с Карен, вместе с которой он находился в клинике.

Казалось, доктор Бергер помогает ему постепенно прийти в себя, но самоубийство Карен окончательно выбивает Конрада из колеи. Его мать пытается сбежать от сына, напоминающего ей о её утрате, а Кэлвин осознаёт, насколько плохо знает свою жену. Ни один из них не представляет, чем это всё для них обернётся.

В ролях

Актёр Роль Тимоти Хаттон Конрад Джарретт Конрад Джарретт Дональд Сазерленд Кэлвин Джарретт Кэлвин Джарретт Мэри Тайлер Мур Бэт Джарретт Бэт Джарретт Джадд Хирш Тайрон Бергер доктор Тайрон Бергер Элизабет Макговерн Джанин Прэтт Джанин Прэтт Дина Манофф Карен Олдрич Карен Олдрич Фредрик Лене Лэзенби Лэзенби М. Эммэт Уолш Сэлен тренер Сэлен

Актёр Роль Скотт Доблер Джордан «Бак» Джарретт Джордан «Бак» Джарретт Джеймс Хоффман Слоун Слоун Квинн Редекер Уорд Уорд Мэриклэр Костелло Одри Одри Мег Манди бабушка бабушка Элизабет Хаббард Рут Рут Адам Болдуин Стилман Стилман Мэриклэр Костелло Одри Одри Ричард Уитинг дедушка дедушка

История создания

Разработка проекта

Роберт Редфорд искал проект для своего дебюта в качестве режиссёра. Когда он прочитал роман Джудит Гест, то понял, что хочет снять по этой книге фильм, так как история, рассказанная в романе, очень напомнила своими диалогами жизнь его семьи. После встречи с автором он купил у неё права на экранизацию и начал поиски дистрибьютора. Студия «Paramount Pictures» согласилась выдать режиссёру сравнительно небольшой бюджет в $6 млн. Продюсером стал обладатель премии «Оскар», Рональд Л. Швари.

На написание первой версии сценария у Редфорда ушло полтора года и ещё год на доработку — так как в оригинальном романе Джудит Гест были одни диалоги и никаких описаний внутренних переживаний героев. Он нанял сценариста Элвина Сарджента, отметив его работу над сценариями картин «Джулия» и «Бумажная луна».

Кастинг

Для обоих Тимоти Хаттона и Элизабет Макговерн эта картина стала первой работой в кино. На роль доктора Бергера претендовал Джин Хэкман, но ему пришлось выбыть из проекта. Тогда его место занял Джадд Хирш, но он мог сниматься лишь при условии, что его съёмки закончатся за восемь дней, так как в то время актёр работал в телешоу «Такси».

До того, как Редфорд нанял Мэри Тайлер Мур, он хотел, чтобы роль Бэт сыграла Ли Ремик. Давняя подруга Роберта Редфорда, актриса Натали Вуд, была заинтересована ролью Бэт. Брюс Дерн и Кен Говард были основными претендентами на роль Келвина. Кей Ланц отказалась от роли Джанин Пратт, а Майкл Джей Фокс пробовался на роль Конрада.

Съёмки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Съёмки проходили с 9 октября 1979 года по 10 января 1980 года. Они проходили в городах Лейк-Форест (где и происходит действие фильма) и Хайленд-Парк, штат Иллинойс. Сцены игры в гольф снимались в Калифорнии в городе Эппл-вэлли, в то время как все съёмки в интерьерах проходили в Форт-Шеридан, штат Иллинойс. Школьные сцены были сняты в школе «Lake Forest High», в то время как сцены в бассейне снимались в местном колледже «Lake Forest College», так как в школьном бассейне было слишком мало места.

Сцены в магазине были отсняты в «Northbrook Court» в городе Нортбрук, штат Иллинойс, а съёмки сцены шторма проходили в павильонах студии «Paramount Pictures». Дом семейства Джереттов находится прямо за углом другого дома, который используют в съёмках фильма «Рискованный бизнес» два года спустя.

Пока шли съёмки, Элизабет Макговерн посещала музыкальную академию «Juilliard». По договорённости с начальством академии она получила разрешение сниматься только по субботам — девушка покинет школу в пятницу вечером и вернётся в воскресенье утром; впервые за своё существование школа позволила своим студентам сниматься во время учебного года.

Сцена обеда Конрада и Карен снималась в кафе «Original Pancake House» в Уилмитте, штат Иллинойс. Фотография Роберта Редфорда, сделанная на съёмках картины, всё ещё висит на стене у кассы рядом со входом в ресторан.

Финальную сцену пришлось переснять, так как Дональд Сазерленд решил, что он слишком много плачет в ней. В итоге декорации были воссозданы, но Мэри Тайлер Мур была занята в то время в театре, поэтому её текст из-за кадра читал сам Редфорд.

Музыка

Очень важную роль в фильме сыграла композиция, ставшая главной темой картины — «Канон в Ре мажоре» Иогана Пахельбеля. Канон звучит в исполнении хора в самом начале фильма и инструментальная версия — в финальных титрах. Фильм популяризировал это музыкальное произведение,К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) которое часто используется как свадебный марш или Рождественский гимн.

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Текст песни «Canon in D»

In the silence of our souls,
O Lord, we contemplate Thy peace
Free from all the world's desires
Free of fear and all anxiety
Ooooh. Ooooh. Ooooh. Ooooh.
Alleluia, Alleluia, Sing Alleluia!

• Слоганы картины: «Некоторые фильмы вы смотрите. А другие — чувствуете» (англ. Some films you watch, others you feel.) и «Всё на своих местах. Кроме прошлого» (англ. Everything is in its proper place… Except the past.)
• В одной из сцен доктор Бергер в исполнении Джадда Хирша напевает песню «(I Never Promised You A) Rose Garden».
• Единственный сын Мэри Тайлер Мур погиб в результате трагического случая перед началом съёмок, а у Тимоти Хаттона скончался отец, актёр Джим Хаттон.
• У Мэри Тайлер Мур, которая исполняет главную женскую роль, гораздо меньше экранного времени, чем у Тимоти Хаттона в роли второго плана.
• Тимоти Хаттон стал самым молодым обладателем премии «Оскар» в победившей категории.
• Пьеса, на которую пошли Кэлвин и Бэт, называется «В то же время в следующем году» («Same Time Next Year»), написанную Бернардом Слэйдом (англ. Bernard Slade).

Релиз

Кассовые сборы

При бюджете в $6 млн фильм собрал лишь в США $54 766 923, с результатом $170 335 в премьерные выходные. Также фильм собрал $23 млн от продаж и проката видеоносителей.

Критика

Картина получила преимущественно положительные отзывы в мировой кинопрессе. На сайте «Rotten Tomatoes» фильм набрал 91 % положительных отзывов со средним рейтингом 7,9 из 10 на основе отзывов критиков, а также является фаворитом зрителей с показателем 85 % и результатом 3,8 из 5.

Роджер Эберт присвоил фильму 4 звезды, назвав его «одним из лучших фильмов года, а, может быть, и десятилетия!», а позже внёс его в пятёрку лучших фильмов года, назвав картину «умной, всеобъемлющей и трогающей сердца».

Тодд МакКарти из «Variety» написал: «Невероятно сильная драма о горе внутри семьи».

Критик Полин Кейл в обзоре для «The New Yorker» написала: «Драма Роберта Редфорда академическими средствами доводит зрителя до состояния катарсиса, возвращает веру в доброту людей и дарит надежду на лучшие времена».

Джеймс Берардинелли из «ReelWievs» написал: «Прекрасный пример того, какие разъедающие изнутри эмоции скрывает каждая семья от посторонних глаз».

Актёр Роберт Редфорд, занявший в работе над этой картиной режиссёрское кресло, вместе с актёрами, работающими точно, без фальши и надрыва, исследует глубокую внутреннюю драму, скрытую за фасадом респектабельности, демонстрирует изнанку «семейного рая», проникая в интимный мир за четырьмя стенами, раскрывает разъедающие изнутри, из сердцевины, губительные процессы отчуждения и безразличия.
Тимоти Хаттон искренен и действительно великолепен в роли неординарного Конрада, а актёры старшего поколения — Мэри Тайлер Мур, Дональд Сазерленд и Джадд Хирш — выше всяких похвал!

Награды и номинации

Ниже перечислены основные награды и номинации:

Награды

• 1980 Премия «Оскар»

Лучшая картина

Лучший сценарий — Элвин Сарджент

Лучшая мужская роль второго плана — Тимоти Хаттон

Лучшая режиссура — Роберт Редфорд

• 1981 Премия «Золотой глобус»

Лучшая драматическая картина

Лучшая режиссура — Роберт Редфорд

Лучшая мужская роль второго плана — Тимоти Хаттон

Лучшая женская роль — Мэри Тайлер Мур

Новая звезда года — Тимоти Хаттон

• а также:

Премия «WGA Award», За лучший сценарий, основанный на книге — Элвин Сарджент

Премия «Directors Guild Of America Award», За выдающиеся достижения в искусстве режиссуры — Роберт Редфорд

Премия «New York Film Critics Circle Award», Лучшая картина года

Номинации

• 1980 Премия «Оскар»

Лучшая женская роль — Мэри Тайлер Мур

Лучшая мужская роль второго плана — Джадд Хирш

• 1982 Премия BAFTA

Лучшая женская роль — Мэри Тайлер Мур

• 1981 Премия «Золотой глобус»

Лучшая мужская роль — Дональд Сазерленд

Лучшая мужская роль второго плана — Джадд Хирш

Лучший сценарий — Элвин Сарджент

Ссылки

• Информация

«Обыкновенные люди» (англ.) на сайте Internet Movie Database

[www.boxofficemojo.com/movies/?id=ordinarypeople.htm «Обыкновенные люди»] (англ.) на сайте Box Office Mojo

[www.rottentomatoes.com/m/ordinary_people/ «Обыкновенные люди»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

• Медиа:

[www.imsdb.com/scripts/Ordinary-People.html Сценарий фильма]

[ap.psychiatryonline.org/cgi/content/full/23/3/174 Психоанализ в фильме]

[www.imcdb.org/movie.php?id=81283 Машины, использованные на съёмках]

[www.bookrags.com/notes/op/ Подробный пересказ романа] (англ.)

• Рецензии на фильм:

[www.mrqe.com/lookup?^Ordinary+People+(1980) mrqe.com]

[www.film.u-net.com/Movies/Reviews/Ordinary_People.html film.u-net.com]

Отрывок, характеризующий Обыкновенные люди

Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.