Обыкновенный общественный ткач
Обыкновенный общественный ткач | ||||||||||||||||||||
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Научная классификация | ||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
Латинское название | ||||||||||||||||||||
Philetairus socius (Latham, 1790) | ||||||||||||||||||||
|
Обыкновенный общественный ткач[1] (лат. Philetairus socius) — птица из семейства Ткачиковые. Единственный вид в роде обыкновенные общественные ткачи[2].
Описание вида
Всё тело птицы покрыто бледно-коричневым оперением с тёмными вкраплениями; перья «окаймлены». Крылья чёрно-коричневые с белыми полосками, протягивающимися продольно на крыле. Лапы и клюв кремового оттенка, область глаз покрыта чёрными перьями. Половой диморфизм практически отсутствует.[3]
Естественная среда обитания — саванны Ботсваны, Намибии и ЮАР. В настоящее время вид не находится под угрозой исчезновения.[4]
Интересные факты
Общие гнёзда общественных ткачей достигают 8 метров в длину и 2 метра в высоту. Они объединяют до 300 отдельных гнёзд и напоминают гигантские стога сена, свисающие с деревьев или телеграфных столбов[5].
Напишите отзыв о статье "Обыкновенный общественный ткач"
Примечания
- ↑ Бёме Р. Л., Флинт В. Е. Пятиязычный словарь названий животных. Птицы. Латинский, русский, английский, немецкий, французский / Под общей редакцией акад. В. Е. Соколова. — М.: Рус. яз., «РУССО», 1994. — С. 452. — 2030 экз. — ISBN 5-200-00643-0.
- ↑ Philetairus, Smith, 1837
- ↑ www.cea.uevora.pt/umc/pdfs/tese_Rita.pdf
- ↑ [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/149217/0 Philetairus socius (Sociable Weaver)]
- ↑ Гиннесс. Мировые рекорды 2012 / пер. с англ. П. И. Андрианова, И. В. Паловой. — М.: Астрель, 2011. — С. 57. — 288 с. — ISBN 978-5-271-36423-5.
Это заготовка статьи по орнитологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Обыкновенный общественный ткач
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.