Обыкновенный фламинго

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Розовый фламинго
Научная классификация
Международное научное название

Phoenicopterus roseus Pallas, 1811

Охранный статус

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Вызывающие наименьшие опасения
IUCN 3.1 Least Concern: [www.iucnredlist.org/details/106003769 106003769 ]

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Красная книга России
редкий вид

[www.sevin.ru/redbooksevin/content/252.html Информация о виде
Обыкновенный фламинго]
на сайте ИПЭЭ РАН

Обыкнове́нный или ро́зовый флами́нго (лат. Phoenicopterus roseus) — птица из отряда фламингообразных. Оперение у взрослых самцов и самок — нежно-розового цвета, крылья — пурпурно-красные, маховые — чёрные. Неоперённые части головы (уздечка и кольцо вокруг глаза) — красные. Клюв в основной части — розовый, на конце — чёрный. Молодые птицы — грязновато-серые, со слабовыраженным розовым налётом. Взрослый наряд они «надевают» на третьем году жизни. Общая длина тела — 130 см, птицы достигают массы 3,4—4 кг. На каждой ноге у них по 4 пальца.





Распространение

Розовый фламинго — самый распространённый вид фламинго. Также это единственный вид фламинго, обитающий на территории бывшего Советского Союза, в казахстанских озёрах Тенгиз, Челкартенгиз и Ащитастысор.

В Европе фламинго гнездятся в заповеднике Камарг, в устье реки Роны (Южная Франция), а также в Лас-Марисмасе в Южной Испании и в заповеднике Станьо ди Молентарджиус в Кальяри, на юге острова Сардиния. В Африке птица гнездится на озерах Марокко, Южного Туниса, Северной Мавритании, Кении, островов Зеленого Мыса, юга континента. Обитает также на озёрах Южного Афганистана (на высоте до трёх тысяч метров) и Северо-Западной Индии (Кач), не так давно гнездился на Шри-Ланке.

В России фламинго не гнездится, однако регулярно отмечается на миграциях — в устье реки Волги, в Дагестане, Калмыкии, Краснодарском и Ставропольском краях. Залетает на юг Сибири в Алтайский и Красноярский края, в Тюменскую, Омскую, Томскую, Новосибирскую, Иркутскую области, республику Алтай, Бурятию, а так же в Якутию, Приморье, на Урал[1][2]. Зимуют пролетающие через Россию фламинго в Азербайджане, Туркмении и Иране.

Образ жизни

Розовый фламинго населяет большие озёра с солёной водой, морские лагуны и лиманы. Кормится на мелководье с илистым дном в труднодоступных местах.

Размножение

Фламинго — моногам, гнездится колониями по нескольку сотен и даже тысяч пар тесно друг с другом. Гнездо — конусообразный холм из глины и ила. В кладке 1—3 яйца. Несмотря на то, что половой зрелости достигает в 3 года, гнездиться начинает лет в 5—6. В неволе фламинго доживали до 84-х лет.

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Обыкновенный фламинго"

Примечания

  1. [lenta.ru/news/2011/11/16/flamingo/ Lenta.ru: Из жизни: В кузбасском лесу нашли заблудившегося фламинго]
  2. [altapress.ru/story/167247 На Алтае спасают обессиленных фламинго, отбившихся от стаи]. altapress.ru. Проверено 27 октября 2015.

Литература

  • Бейчек В., Штясны К. Птицы. Иллюстрированная энциклопедия. М.: Лабиринт-пресс
  • Акимушкин И. Мир животных. Птицы, рыбы, земноводные и пресмыкающиеся М.: Мысль 1995
  • Красная Книга Российской Федерации М.: АСТ 2001

Ссылки

  • [www.sevin.ru/vertebrates/index.html?birds/65.html Позвоночные животные России: Обыкновенный фламинго]
  • [www.prileteli.ru Организация по защите фламинго «Летящие вместе»]

Галерея

Отрывок, характеризующий Обыкновенный фламинго

– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!