Обыкновенный чоп[1] (лат. Zingel zingel) — вид рыб из семейства окуневых.
Описание
Тело удлинённое, цилиндрическое длиной до 45 см (обычно до 25 см), вес 200—300 г. Спинных плавника два, в первом не менее 13 лучей. Верхняя челюсть длиннее нижней. Тело покрыто мелкой ктеноидною чешуёй, грудная часть туловища без чешуи. По бокам туловища проходит хорошо выраженная боковая линия, которая заходит на хвостовой плавник. Жаберные крышки имеют большой шип. Плавательный пузырь отсутствует. Окраска желтовато-серая с тёмными пятнами и более или менее выраженными полосками.
Распространение
Ареал вида охватывает бассейн Днестра (верхнее и среднее течение), низовья Дуная, Прут, реки Закарпатья. Эндемик этих рек. Реофил. Встречается на глубоких участках рек со средним, реже быстрым течением и песчаным, глинистым или каменистым грунтом. Иногда встречается на мелководье.
Образ жизни
Обыкновенный чоп наиболее активен в сумерках и ночью. Взрослые особи держатся обычно в одиночку, но при питании могут собираться в небольшие стайки по 5—10 особей. Держится у дна. Питается в основном ночью, кормом являются личинки насекомых, черви, рачки, моллюски, икра и мелкая рыба (ерши, пескари). Продолжительность жизни составляет до 12 лет.
Половой зрелости достигает на 2—4 году, при размерах 14—16 см. Нерест в апреле—мае, при температуре воды 13—16 °C. Плодовитость — 10—18 тысяч икринок. Икру откладывает на дно. Икра мелкая, приклеивается к субстрату. Личинки появляются через две недели.
Напишите отзыв о статье "Обыкновенный чоп"
Примечания
Литература
- Gerd Bauch: Die einheimischen Süsswasserfische. J. Neumann-Neudamm Verlag, Melsungen 1991, ISBN 3-7888-0101-8.
- Hermann Bayrle: Süsswasserfische, Muscheln, Krebse. Heintges Lehr und Lernsytem, Marktredwitz 2003, ISBN 3-935510-74-8.
Отрывок, характеризующий Обыкновенный чоп
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
