Масако (наследная принцесса)

Масако 皇太子妃雅子<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Наследная принцесса Японии
Рождение:	9 декабря 1963(1963-12-09) (60 лет) Токио, Япония
Имя при рождении:	Масако Овада
Отец:	Хисаси Овада
Мать:	Юмико Эгасира
Супруг:	Нарухито, Наследный принц Японии
Дети:	Айко, принцесса Тоси
Награды:

Масако Овада (яп. 小和田雅子 Овада Масако, род. 9 декабря 1963 года, Токио) — жена кронпринца Нарухито, первого сына императора Акихито и императрицы Митико. Является членом японской императорской семьи с момента замужества 9 июня 1993 года.

Биография

Масако — старшая дочь Хисаси Овада, дипломата и президента Международного суда ООН. У неё есть две младшие сестры, близнецы Сэцуко и Рэйко.

Масако переехала в Москву с родителями, когда ей было два года, где она посещала и закончила детский сад. После возвращения в Японию она обучалась в частной школе для девочек Denenchofu Futaba в Токио с начального класса вплоть до второго года старшей средней школы. Масако с семьей переехали в Соединенные Штаты, когда её отец стал приглашенным профессором Гарвардского Университета, а также заместителем посла Японии в Соединенных Штатах. Она закончила среднюю школу в Белмонте, штат Массачусетс, около Бостона, где она стала президентом Национального Общества Чести (the National Honor Society).

Масако поступила в Гарвард, где получила высшее образование со степенью в области экономики, а также в оксфордский Баллиол-колледж на курсы специалиста в области международных отношений, но не закончила их. В 1986 г. Масако вернулась домой в Японию, где поступила в Токийский университет, где преподавал её отец, для изучения права, а также начала готовиться к вступительным экзаменам на должность в Министерстве иностранных дел.

Кроме родного японского языка, Масако знает английский и французский, а также умеет говорить на немецком, русском и испанском.

Брак

Масако в первый раз встретилась с наследным принцем, когда была ещё студенткой Токийского университета, в ноябре 1986 г. на приёме в честь испанской инфанты Елены, хотя некоторые говорят, что они встречались и раньше, когда её отец работал сопровождающим членов императорского семейства. Предполагалось, что на этом вечере Нарухито должен был подобрать себе будущую супругу. Также есть данные, что имя Масако Овады было дописано от руки к списку приглашённых буквально в последний момент: к этому времени число потенциальных кандидаток на руку и сердце наследного принца насчитывало более 30 девушек. Наследный принц с первого же взгляда влюбился в Масако и начал добиваться её взаимности. Масако и кронпринц были замечены вместе много раз на публике в течение 1987 г.

Имя Масако исчезло из списка возможных невест из-за того, что её дедушка по материнской линии, Ютака Эгасира, был председателем корпорации Тиссо (Chisso), чья деятельность привела к экологическому бедствию: в 1953—1956 гг. 43 японца из прибрежного города Минамата скончались из-за отравления метиловой ртутью, попавшей в их организмы из заражённой рыбы. Источником ртути являлись попавшие в воду жидкие отходы одного из местных предприятий по производству поливинилхлорида. Неофициально, однако, отношения с принцем продолжились. Нарухито делал предложение несколько раз, прежде чем Масако дала своё согласие. Императорский Дворец объявил о помолвке 19 января 1993 г. Новость оказалась неожиданной для японского общества, которое считало, что их отношения давно прекратились.

Наследный принц и Масако поженились на традиционной свадебной церемонии 9 июня 1993 г.

Деятельность

Масако работала в японском Министерстве иностранных дел, вместе с её отцом, генеральным директором и будущим вице-министром. В течение своей карьеры она познакомилась со многими мировыми лидерами, такими как американский президент Билл Клинтон и российский президент Борис Ельцин. Она также принимала участие как переводчик на переговорах с Соединенными Штатами, связанными со сверхпроводниками.

Принцесса Масако исчезла из общественной жизни в конце 2003 г., предположительно из-за умственного переутомления, которое многие частично связывают с давлением, оказываемым на неё из-за необходимости произвести на свет наследника мужского пола.

За последующие годы Масако пропустила большинство своих обязанностей, хотя вместе с мужем — наследным принцем Нарухито — принимала участие в ряде публичных церемоний. 3 марта 2009 года наследная принцесса Масако посетила выставку в одном из токийских магазинов, впервые за последние три года приступив к исполнению своих обязанностей в одиночку. Это был первый одиночный выход Масако «на люди» с марта 2006 г., когда она посетила педиатрический центр Международного госпиталя им. Св. Луки в токийском районе Тюо. А 18 апреля впервые за последние 15 месяцев (в январе 2008 года Масако посетила ряд мероприятий в префектуре Нагано, в частности, приняла участие в церемонии открытия фестиваля национальных зимних видов спорта) наследная принцесса вместе с наследным принцем приступила к исполнению официальных обязанностей за пределами Токио — приняла участие в мероприятии по озеленению в Иокогаме.

30 апреля 2013 года Нарухито и Масако присутствовали на инаугурации короля Виллема-Александра.

4 июля 2015 года Нарухито и Масако присутствовали на коронации короля государства Тонга Тупоу VI.

12 ноября 2015 года Масако впервые за 12 лет посетила традиционный осенний приём в саду Акасака.

Почётная фелло оксфордского Баллиол-колледжа.

Здоровье

Принц Нарухито 11 июля 2008 обратился к публике за пониманием и сочувствием к положению его больной жены, принцессы Масако, которая страдает от тяжелой формы депрессии, диагностируемой как «синдром нарушения адаптации», и редко появляется на публике. Принц был в 8-дневной поездке по Испании без неё: «Я прошу вас понять, что Масако сейчас делает всё возможное, чтобы выздороветь при помощи окружающих её людей, и отнестись к ней с великодушным терпением». Пара отметила 15-ю годовщину свадьбы 9 июня 2008 года. Давление по поводу рождения наследника мужского пола в соответствии древними традициями и Законом Императорского Дома 1947 года было осознано и принято к сведению, в целях помощи в преодолении болезни принцессы. В последние годы здоровье кронпринцессы Масако улучшилось.

Семья и дети

Наследные принц и принцесса имеют одного ребенка, принцессу Айко (её официальный титул Toshi-no-Miya или принцесса Тоси), рожденную 1 декабря 2001 г.

Рождение девочки, которое произошло через восемь с лишним лет после бракосочетания родителей, спровоцировало горячие споры в Японии относительно того, может ли Закон Императорского Дома 1947 года быть изменен в отношении возможности наследования Хризантемового трона по женской линии, а не только по мужской.

Назначенная правительством группа экспертов представила 25 октября 2005 года доклад, согласно которому было рекомендовано изменить Императорский закон о порядке наследования в сторону первородства. 20 января 2006 года премьер-министр Дзюнъитиро Коидзуми отвел часть своей ежегодной программной речи обсуждению данного вопроса, когда он обязался представить законопроект в парламент, позволяющий женщинам наследовать императорский трон в будущем. Коидзуми не огласил время создания и детали законопроекта, но отметил, что разработка будет проводиться в соответствии с заключениями правительственной группы 2005 года.

Японская Конституция не позволяет членам императорского семейства участвовать в политической жизни. Однако довольно часто заявляется, что огромное давление со стороны Управления по делам императорского двора в отношении рождения мужского наследника, скорее, чем ограничение карьеры дипломата, вызвало психическое перенапряжение у Масако, которое заставило её отказаться от участия в общественных мероприятиях с 2004 г. в целях лечения. В мае 2004 г. отчаявшийся Нарухито перед отъездом в Европу заявил: «Абсолютно верно, что особенности уклада жизни императорской семьи заставили принцессу Масако отказаться от своей дипломатической карьеры, а также ущемляли её индивидуальность». Также он пожаловался на то, что путешествие без его супруги будет «мучительным». В ответ глава Управления по делам императорского двора сообщил, что в будущем поездки за границу будут устроены в большем соответствии с потребностями четы.

У Нарухито и Масако есть собака Yuri.

Племянник

Планы по изменению закона о наследовании трона по мужской линии были отложены после того, как в феврале 2006 года было объявлено, что брат принца Нарухито, принц Акисино (Фумихито), и его жена, принцесса Кико, ожидают рождения их третьего ребенка. 6 сентября 2006 принцесса Кико родила сына, принца Хисахито, который стал третьим в порядке наследования Хризантемового Трона согласно настоящему закону, после его дяди, наследного принца Нарухито, и его отца, принца Акисино (Фумихито).

Ссылки

• [www.kunaicho.go.jp/ Официальный сайт императорского дома Японии]
• [leit.ru/modules.php?name=Pages&pa=showpage&pid=1387/ Наследная принцесса Масако: пленница Хризантемового трона]
• [www.kunaicho.go.jp/e-about/history/history02.html Биография Масако на сайте императорского дома Японии на английском]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Масако (наследная принцесса)

Скоро после этого в темную храмину пришел за Пьером уже не прежний ритор, а поручитель Вилларский, которого он узнал по голосу. На новые вопросы о твердости его намерения, Пьер отвечал: «Да, да, согласен», – и с сияющею детскою улыбкой, с открытой, жирной грудью, неровно и робко шагая одной разутой и одной обутой ногой, пошел вперед с приставленной Вилларским к его обнаженной груди шпагой. Из комнаты его повели по коридорам, поворачивая взад и вперед, и наконец привели к дверям ложи. Вилларский кашлянул, ему ответили масонскими стуками молотков, дверь отворилась перед ними. Чей то басистый голос (глаза Пьера всё были завязаны) сделал ему вопросы о том, кто он, где, когда родился? и т. п. Потом его опять повели куда то, не развязывая ему глаз, и во время ходьбы его говорили ему аллегории о трудах его путешествия, о священной дружбе, о предвечном Строителе мира, о мужестве, с которым он должен переносить труды и опасности. Во время этого путешествия Пьер заметил, что его называли то ищущим, то страждущим, то требующим, и различно стучали при этом молотками и шпагами. В то время как его подводили к какому то предмету, он заметил, что произошло замешательство и смятение между его руководителями. Он слышал, как шопотом заспорили между собой окружающие люди и как один настаивал на том, чтобы он был проведен по какому то ковру. После этого взяли его правую руку, положили на что то, а левою велели ему приставить циркуль к левой груди, и заставили его, повторяя слова, которые читал другой, прочесть клятву верности законам ордена. Потом потушили свечи, зажгли спирт, как это слышал по запаху Пьер, и сказали, что он увидит малый свет. С него сняли повязку, и Пьер как во сне увидал, в слабом свете спиртового огня, несколько людей, которые в таких же фартуках, как и ритор, стояли против него и держали шпаги, направленные в его грудь. Между ними стоял человек в белой окровавленной рубашке. Увидав это, Пьер грудью надвинулся вперед на шпаги, желая, чтобы они вонзились в него. Но шпаги отстранились от него и ему тотчас же опять надели повязку. – Теперь ты видел малый свет, – сказал ему чей то голос. Потом опять зажгли свечи, сказали, что ему надо видеть полный свет, и опять сняли повязку и более десяти голосов вдруг сказали: sic transit gloria mundi. [так проходит мирская слава.]
Пьер понемногу стал приходить в себя и оглядывать комнату, где он был, и находившихся в ней людей. Вокруг длинного стола, покрытого черным, сидело человек двенадцать, всё в тех же одеяниях, как и те, которых он прежде видел. Некоторых Пьер знал по петербургскому обществу. На председательском месте сидел незнакомый молодой человек, в особом кресте на шее. По правую руку сидел итальянец аббат, которого Пьер видел два года тому назад у Анны Павловны. Еще был тут один весьма важный сановник и один швейцарец гувернер, живший прежде у Курагиных. Все торжественно молчали, слушая слова председателя, державшего в руке молоток. В стене была вделана горящая звезда; с одной стороны стола был небольшой ковер с различными изображениями, с другой было что то в роде алтаря с Евангелием и черепом. Кругом стола было 7 больших, в роде церковных, подсвечников. Двое из братьев подвели Пьера к алтарю, поставили ему ноги в прямоугольное положение и приказали ему лечь, говоря, что он повергается к вратам храма.
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.


На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.