Сучок
Поделись знанием:
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
(перенаправлено с «Овальный сучок»)
- </div>
Сучо́к — это часть ветви, заключённая в древесине ствола. Группа пороков древесины. Основной сортообразующий порок лесоматериалов.
Сучки значительно снижают ценность древесины как материала и её сортность. В местах прорастания веток уменьшается прочность, так как сучок имеет собственную клеточную структуру, направленную под углом к окружающим волокнам. Присутствуют во всех сортах древесины. В процессе распиловки древесины и высыхания несросшиеся и частично сросшиеся сучки часто теряют связь с основой и выпадают (становятся выпавшими сучками).
Уменьшают прочность пиломатериала при растяжении и изгибе, особенно сшивные; нарушают однородность строения древесины, затрудняют обработку режущими инструментами, способствуют искривлению годичных слоёв, что также снижает прочность изделия. При сжатии и скалывании наоборот, повышают прочность. Увеличивают расход древесины в связи с созданием запаса прочности.
Содержание
Строение и развитие
В сучках хвойных пород почти всегда присутствует крень, а лиственных — тяговая древесина (см.).
Почернение луба является верным признаком его отмирания и начала формирования неприросшего сучка.
Дерево реагирует на загнивание сучка и окружает его антисептическими веществами, таким образом, загнившей оказывается только вершина сучка. Вероятность загнивания сучка возрастает с увеличением его диаметра и уменьшением угла отхождения от ствола.
Загнившие, гнилые и табачные сучки в материалах хвойных (кроме пихты) и ядровых лиственных пород (дуб, каштан, ильм, вяз, берест, ясень) не заражают гнилью на окружающую древесину, поэтому на них должны распространяться те же ограничения, что и на выпадающие сучки. В лесоматериалах же безъядровых лиственных пород (берёза, осина, бук, липа, ольха, клён) и пихте при длительном хранении в сыром виде они могут заразить окружающую их древесину, поэтому на них должны быть установлены бо́льшие ограничения при отсутствии искусственной сушки.
Измерение
Измеряются сучки как для определения сортности лесоматериала, так и для исследования работы механизмов, призванных очищать ствол от сучьев.
Если сучки окружены корой, измеряют вместе с корой. Присучковые наплывы в размер сучка не включают. Размер пасынка измеряют по наименьшей ширине. Важным показателем является угол прикрепления сучка к стволу. При измерении сучковатости дерева замеряют три его зоны: зону живой кроны, зону с мёртвыми торчащими сучками, и бессучковую зону; особое внимание уделяют участку, где присутствуют как живые ветви, так и засохшие остатки ветвей. Затем ствол делят, независимо от его длины, на десять секций, замеряющихся отдельно. Для измерения скрытой сучковатости применяются лущение и раскалывание.
При измерении диаметра сучков допускается применение упрощённой градации:
- булавочные, или игольчатые — размером менее 5 мм;
- карандашные — 5—10 мм;
- мелкие — 11—15 мм;
- средние — 16—25 мм;
- крупные — 26—50 мм и
- очень крупные — свыше 50 мм.
Условные обозначения
- Полужирным шрифтом выделяются названия сучков, присутствующие в ГОСТ.
- Полужирным курсивом выделяются названия сучков, отсутствующие в ГОСТ.
- Курсивом выделяются термины, а также пишутся названия, приведённые в другом месте статьи или в другой статье данной тематики.
- (неофиц.) — неофициальное название понятия, присутствующего в ГОСТ.
- (сокр.) — сокращённое название.
Классификация по ГОСТ‘у как порока древесины
Сучки различаются:
- по открытости:
- открытый сучок — выходящий на поверхность круглого лесоматериала. Пенёк открытого сучка торчит из ствола или виден во впадине смыкающегося наплыва;
- заросший сучок — При определении сортности древесины заросшие сучки во внимание не принимаются. У хвойных пород отмершие сучки пропитываются смолой и за счёт этого долго не зарастают (до 50 лет), так как обломки отмерших ветвей медленно гниют и остаются торчать на стволе. Делятся на:
- поверхностно заросшие — закрытые одним или несколькими годовыми слоями ствола, не глубже 1 см. На поверхности ствола напротив сучка может остаться раневое пятно. Развитое раневое пятно имеет форму эллипса. Часто такой сучок бывает прикрыт вздутием разной формы, например, желваком, и потому называется заплывным:
- желвак — у сосны мутовки поверхностно заросших сучков иногда образуют узловатость ствола;
- глубоко заросшие — У лиственницы межмутовочные ветви вскоре отмирают и обламываются и в связи с этим зарастают на большой глубине. Могут быть обнаружены по таким признакам, как:
- бровка, появляющаяся на лиственных деревьях гладкокорых пород. Вследствие направленности заросшего сучка вверх, с нарастанием новых слоёв древесины раневое пятно смещается вверх и усы бровки удлиняются. Длина уса в сантиметрах примерно соответствует диаметру заросшего сучка в миллиметрах. Чем более давно сучок зарос, тем больше угол между усами раневой бровки[1];
- роза[2] образуется у старого раневого пятна грубокорых пород;
- поверхностно заросшие — закрытые одним или несколькими годовыми слоями ствола, не глубже 1 см. На поверхности ствола напротив сучка может остаться раневое пятно. Развитое раневое пятно имеет форму эллипса. Часто такой сучок бывает прикрыт вздутием разной формы, например, желваком, и потому называется заплывным:
- по форме:
- круглый — у которого отношение большего диаметра к меньшему составляет два и менее;
- овальный — у которого отношение большего диаметра к меньшему больше двух, но не больше четырёх;
- продолговатый — у которого отношение большего диаметра к меньшему составляет четыре и более;
- по положению в материале:
- пластевой, кромочный, ребровый и торцовый;
- сшивной — проходящий по всей ширине материала, от края до края, выходящий на два ребра одной стороны;
- по выходу на поверхность:
- односторонний
- сквозной;
- по взаимному расположению:
- разбросанные — отстоящие друг от друга на расстоянии больше ширины материала, а при ширине материала более 150 мм — на расстоянии более 150 мм;
- разветвлённые или лапчатые (неофиц.) — сучки одной мутовки: два продолговатых или продолговатый в сочетании с овальным или ребровым, вне зависимости от прочих, расположенных рядом;
- групповые — круглые, овальные и ребровые сучки, сосредоточенные в количестве двух или более на расстоянии, равном ширине продукции, а если продукция шире 150 мм — то на расстоянии 150 мм.
- розетка, видная на поперечном срезе как группа сучков, расходящихся из одной точки, соответствует мутовчатому расположению ветвей.
- по степени срастания:
- сросшийся — сросшиеся сучки располагаются по большей части преимущественно в зоне живой кроны. Древесина здоровая, нормальной структуры;
- частично сросшийся — годичные слои которого срослись с окружающей древесиной на протяжении от 1/4 до 3/4 периметра. Может быть здоровым или загнившим;
- несросшийся — на поверхности пиломатериала не имеет срастания с окружающей древесиной, обведён чётким тёмным контуром в виде кольца. У кедра и особенно у ели и пихты образуется большое количество несросшихся сучков вследствие того, что тонкие межмутовочные ветви этих пород долгое время остаются живыми, а отмерев, медленно отпадают. Несросшаяся часть сучка (если рассматривать его по всей длине) называется шпилькой. В комлевой части ствола берёзы шпильку имеют больше половины сучков. Длина их в среднем 25—30 мм;
- выпадающий — не имеющий срастания с окружающей древесиной и держащийся в ней неплотно. Обычно сохраняет нормальное строение и твёрдость. К выпадающим относят также и отверстия от выпавших сучков;
- по окраске:
- светлый здоровый сучок — ткань светлая и близка по цвету к окружающей древесине. Органично связан с текстурой. Может быть
- ядро́вым — с ядром среди заболони, всегда более ярко выделенным, чем в стволовой древесине, и
- заболонным — без ядра;
- тёмный здоровый сучок — значительно темнее окружающей древесины, обильно пропитан смолой, дубильными и ядровыми веществами, часто с неравномерной окраской;
- здоровый сучок с трещинами;
- светлый здоровый сучок — ткань светлая и близка по цвету к окружающей древесине. Органично связан с текстурой. Может быть
- по состоянию древесины:
- здоровый, в том числе здоровый сучок с трещинами,
- загнивший — с гнилью, занимающей не более 1/3 поверхности; долю гнилой древесины определяют визуально. К загнившим относится
- чёрный смолевой сучок хвойных пород, когда чёрная смоляная масса обильно пропитывает вершину сучка и прилегающую прорость; к загнившим относится и
- чёрный крошащийся сучок, встречающийся у древесных пород;
- гнилой, легко разрушающийся руками;
- табачный — содержимое которого превратилось в светлую или бурую труху наподобие табачной. Образуется позже загнивших и гнилых сучков, уже после очистки ствола от сучьев в результате деятельности грибов, находящихся в стадии плодоношения. Указывает на наличие ядровой гнили, так как в круглых лесоматериалах она может не выходить на торцы.
Прочие сведения
- Специфической разновидностью сучка является пасынок, отнесённый к группе пороков строения древесины — сучок на месте крупного побега, конкурировавшего с главным стволом, отмершего или отставшего в росте. Пронизывает материал под острым углом на значительном протяжении, имеет вид сильно вытянутого овала с отношением сторон более чем 1 к 4. Может нарушать целостность пилопродукции, сильно снижает её прочность при растяжении и изгибе.
- Рядом с сучком образуется местное искривление годичных слоёв, и если при пилении разрез проходит рядом с сучком, то на другой стороне разреза остаётся завиток, также относящийся к группе пороков строения древесины.
- Глазки́ — порок строения древесины, заросшие неразвившиеся почки, наблюдающиеся в глазковом клёне и при разрезе капа карельской берёзы, чинары и ясеня.
Народные выражения о сучках
Пословицы и поговорки
- Медвежий глаз в избе.
- На лавке кутак, не повернёшь никак (сучок в лавке).
- Сидит Микит, сквозь стены глядит.
- Кривой Сысой за печкой сидит: на улицу глядит и в избе стережёт (сквозной сучок).
- В чужом глазу соринку видишь, а в своём сучка не замечаешь.
См. также
Напишите отзыв о статье "Сучок"
Примечания
Литература
- ГОСТ 30427 — 96 Фанера общего назначения. Общие правила классификации по внешнему виду
- Пороки древесины. Альбом / Миллер В. В., Вакин А. Т. — М., Л.: Катологиздат НКТП СССР, 1938. — 171 с.
- Вакин А. Т., Полубояринов О. И., Соловьёв В. А. Альбом пороков древесины. — М.: Лесная промышленность, 1969.
- Вакин А. Т., Полубояринов О. И., Соловьёв В. А. Альбом пороков древесины. — М.: Лесная промышленность, 1980.
- Даль В. И. Пословицы русского народа.
Ссылки
- [www.wood-win.ru/gost/gost-2140-81.asp#i1933095 ГОСТ 2140-81 «Видимые пороки древесины. Классификация, термины и определения, способы измерения.»]
- [angara-dom.com/left/info/78/ Сучки в древесине, angara-dom.com]
- [www.domremstroy.ru/derevo/drev02.html Сучки в древесине, DomRemStroy.Ru]
- [igrushka.kz/vip32/lessku.shtml Лесная скульптура]
- [www.glossary.ru/cgi-bin/gl_sch2.cgi?RPuwuqo!kwlilxot: Глоссарий: Пороки древесины]
- [technologys.info/derevoidrevesina/porokidrevesiny.html Технологии: Пороки древесины]
- [www.materialsworld.ru/6/porok.php Мир строительных материалов: Пороки древесины]
Отрывок, характеризующий Сучок
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
