Сооружение для скоростного бега на коньках в Спортивном Комплексе Каннына
| Бывшие названия |
Научный овал Каннына |
|---|---|
| Местоположение | |
| Заложен |
2013 |
| Стоимость постройки |
$35,8 млн |
| Вместимость |
8,000 |
| Размеры поля |
400 м (дорожка) |
| Покрытие |
Лёд |
«Сооружение для скоростного бега на коньках в Спортивном Комплексе Каннына» (ранее Научный овал Каннына) — крытый конькобежный стадион в Канныне. Во время Олимпиады-2018 на нём будут проводиться соревнования по конькобежному спорту.
Содержание
История
Будет открыт в сентябре 2016 года. Первым официальным соревнованием на катке станет чемпионат Южной Кореи в классическом многоборье в сентябре 2016 года.
Перед Олимпиадой на овале в качестве тестовых соревнований будет проведён чемпионат мира по конькобежному спорту на отдельных дистанциях 2017
Ход строительства
Строительство началось в сентябре 2013 года и будет открыт в сентябре 2016 года.
Описание
Стандартный 400-метровый овальный конькобежный стадион с двумя дорожками. 8000 мест для зрителей.
Каток будет построен в Научном парке Каннына, вблизи моря и двух других объектов Олимпийских игр: Кёнпхо и Союзный хоккейный центр, на высоте 3 м. В центре: 3 VIP ложи площадью 250 м², 8 оборудованных раздевалок по 15 атлетов на каждую. К центру ледовой арены из раздевалок ведёт туннель.
Стоимость постройки оценивается в $36,8 млн.
Соревнования
- Чемпионат мира по конькобежному спорту на отдельных дистанциях — март 2017
- Конькобежный спорт на зимних Олимпийских играх 2018 — 10-24 февраля 2014
Олимпийский овал после Олимпиады
После Олимпиады крытый конькобежный центр превратится в крупнейший в Южной Корее ледовый овал.
Напишите отзыв о статье "Сооружение для скоростного бега на коньках в Спортивном Комплексе Каннына"
Ссылки
| ||||||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Сооружение для скоростного бега на коньках в Спортивном Комплексе Каннына
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
