Овандер, Василий Яковлевич
| Василий Яковлевич Овандер | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
| Принадлежность | |
| Род войск |
пехота |
| Звание |
генерал-лейтенант |
| Командовал |
Волынский лейб-гвардии полк, 6-я пех. гвард. бриг., 3-я грен. див., 3-я гвард. див. |
| Сражения/войны |
Отечественная война 1812 года, Заграничные походы 1813 и 1814 гг., Польский поход 1831 г. |
| Награды и премии |
Орден Святого Георгия 4-й ст. (1836), Орден Святой Анны 1-й ст. (1837), Орден Святого Александра Невского (1852) |
Василий Яковлевич Овандер (15 ноября 1790 — 1855) — русский генерал, участник войн против Наполеона.
Биография
Родился 15 ноября 1790 года и происходил из купеческой семьи.
Начав свой службу во время Отечественной войны 1812 года в Перновском гренадерском полку, Овандер принял участие в Заграничных походах 1813 и 1814 годов, в 1813 году был произведён в офицеры, и через год переведён в лейб-гвардии Егерский полк, откуда в 1818 году в лейб-гвардии Волынский пехотный полк.
Произведённый в 1824 году в полковники, он пять лет спустя был назначен флигель-адъютантом Его Императорского Величества, а в октябре 1831 года, за отличие в Польском походе, был произведён в генерал-майоры и назначен командиром лейб-гвардии Волынского полка, а потом командовал 6-й пехотной гвардейской бригадой.
6 декабря 1836 года Овандер был награждён орденом св. Георгия 4-й степени за 25 лет службы в офицерских чинах (№ 5353 по списку Григоровича — Степанова), а в следующем году получил орден св. Анны 1-й степени. Спустя пять лет, он был назначен начальником штаба 4-го пехотного корпуса и вскоре после того, 4 апреля 1843 года был произведён в генерал-лейтенанты, и назначен начальником 3-й гренадерской дивизии. В этой должности Овандер оставался до января 1846 года, когда был назначен начальником 3-й гвардейской дивизии. Затем он был членом Комитета по составлению устава войсковой пехотной службы.
Начавшаяся Крымская война 1853—1856 годов чуть было снова не вызвала Овандера к боевой деятельности. 4 мая 1855 года он был назначен командующим 4-м армейским корпусом и поехал уже принимать его, но расстроенное здоровье заставило его вернуться в Санкт-Петербург. В июле того же года он был зачислен по запасным войскам.
В течение своей 43-летней службы Овандер был удостоен всех орденов до св. Александра Невского включительно, пожалованного ему в 1852 году.
В. Я. Овандер скончался в Санкт-Петербурге 15 ноября 1855 г., ровно 65-ти лет от рождения.
Источник
- Овандер, Василий Яковлевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
Напишите отзыв о статье "Овандер, Василий Яковлевич"
Отрывок, характеризующий Овандер, Василий Яковлевич
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
