Ованес Ерзнкаци Плуз

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ованес Ерзнкаци
Հովհաննես Երզնկացի

«Ованес Ерзнкаци и князь Аплоц» (миниатюра из рукописи № 7046 Матенадарана, 1644 год)
Место рождения:

Ерзнка

Место смерти:

Монастырь Акнер, Киликия

Научная сфера:

философия, грамматика, космография, медицина

Научный руководитель:

Вардан Аревелци

Оване́с Ерзнкаци́ (арм. Հովհաննես Երզնկացի; около 1230—1293[1]) — армянский мыслитель и церковно-общественный деятель. Автор трудов по философии, грамматике, космографии, многочисленных поэм и песен[2][3][4][5]. В своих научных работах касался также вопросов богословия и искусствоведения, вёл активную педагогическую и просветительскую деятельность. Прозвище Плуз получил из-за малого роста[6]. Первым в армянской поэзии создал любовную поэму[7].





Биография

Родился примерно в 1230 году, в городе Ерзнке или её окрестностях. Был сыном священника, по собственным словам происходил из знатного рода. Начальное образование получил в родных краях, в частности в пустыни Сурб Минас. Продолжил обучение в Хор Вирапе, у Вардана Аревелци. В 1268 году получил степень вардапета. В 70-х годах путешествовал по Армении и Киликии, занимался преподаванием и проповедничеством. За это время обрёл большую известность, был одним из самых почитаемых проповедников и учёных Армении. К нему часто обращались за советом киликийские цари и дворяне высоких рангов. В 1280 году в Ерзнке, по просьбе священника Григора Санахнеци, написал два трактата — «Определения и правила ордена Братьев» и «Дальнейшие правила и советы светской молодёжи» (известные вместе как «Конституция братств Ерзнки»), с целью «исправления буйной молодёжи города». Эти труды основаны на тексты соответствующих реформ халифа ал-Насира. Затем стал сам возглавлять это «Братство Ерзнки», которое представляло собой объединение трудовых слоёв молодежи (вне зависимости от отрасльи ремесла или торговли). В 1281 году уехал в Иерусалим, где написал посвящённую церкви песню, «Истолкование речей Филона Александрийского», занимался переводами научных книг. Затем вернулся в Киликию, в 1284 году прочитал речь по поводу принятия рыцарства сыновей короля Левона — Хетума и Тороса[8]. В конце 1284 года, по дороге обратно в Ерзнку, заехал в Тифлис, где прочитал проповедь для царского двора. После этого вернулся в Сурб Минас и занялся активной литературной деятельностью (большинство его произведений написаны в 1284—1293 годах). Боролся против униатства, писал антикатолические проповеди и речи. Современники называли его «святой и мудрый», «непобедимый», «сладкоголосый», «бюльбуль». Занимался переписью и распространением разных рукописей философского и богословского содержания, составлял сборники, сам написал множество трудов (сохранились более 100 авторских сочинений в стихотворной и прозаичной формах). В 1290 году, из-за вторжения мамлюков, был вынужден уехать в Киликию, где и скончался в 1293 году, в монастыре Акнер. Похоронен в монастыре Сурб Ншан в Ерзнке[9], согласно преданию, его могила долгое время была местом паломничества[10].

Ованеса Ерзнкаци Плуза долгое время путали с его младшим современником и одноимённым поэтом и философом, также известного как Ованес Ерзнакци или Цорцореци.

Творчество

Грамматика

Долгие годы изучал работы армянских и иностранных грамматиков, преподавал грамматику в Ерзнке и Киликии. В 1291 году закончил трактат «Собрание грамматических толкований» (арм. «Հաւաքումն մեկնութեան քերականին»), который представляет собой компиляцию почти всех предшествующих армянских грамматических трудов. Написал к нему подробное предисловие и сделал добавления, дающие ясное представление о его взглядах. Важное источниковедческое значение имеют оставленные на маржах примечания, в которых содержатся информация о потерянных трудах Давида Анахта, Степаноса Сюнеци, Амама Аревелци, и других. «Собрание» Ерзнкаци стал основным источникам для последующих армянских грамматиков — Ованеса Крнеци, Есаи Нчеци, Ованеса Цорцореци. Взгляды Ерзнкаци на грамматику и язык в основном опираются на Давида Анахта и Вардана Аревелци, хотя он расходится с ними в частных случаях. Рассматривал грамматику как разумное искусство, а человеческий разум — «нечто приобретенный и излагаемый», ибо имеет два источника: ведомое и чувственное. Строго различал буквы и звуки, рассматривая «буквы» как звуковые эквиваленты «письмен». Из всех частей речи по степени важности выделял подлежащее, логически выводя правило, что в предложении подлежащее должно стоять на первом месте. Для таблицы спряжения пользовался формами как древнеармянского, так и среднеармянского разговорного языка, в качестве примеров приводил формы живого разговорного языка, таким образом освобождая грамматику армянского от искусственных форм спряжения, созданных грекофильской школой.

Как и другие армянские грамматики, хорошо относился к многообразию языков, считая это «добром». Однако если большинство армянских мыслителей считают первым языком — языком Адама — еврейский, Ованес предполагал, что «языком Адама в настоящее время владеют сирийцы и халдейцы», одновременно отмечая лингвистическую близость халдейского, сирийского и еврейского. Считал, что в первоначальном языке слова были даны вещам по их природе, однако, поскольку у последующих поколений божественный «дар речи» постепенно ослабился, имена перестали прямо указывать на природу вещей. Приводит учение о «сопряжённых» звуках в стройную систему, указывая применения этого учения в области этимологии, диалектологии и правописания[11].

Поэзия

Наш мир подобен колесу: то вверх, то вниз влечет судьба;
Верх падает, и вновь ему взнестись настанет череда.
Так плотник мастерит равно и колыбели и гроба:
Приходит сей, уходит тот, а он работает всегда.

(Перевод Валерия Брюсова)

Написал более 10-и тагов, 5 шараканов, 2 панегирика, 1 космологическую поэму, более 70-и айренов и нравоучительных стихов[12]. Язык произведений тщательно отработан и изыскан, в то же время ясен и доступен[1]. Особую художественную ценность представляют его лирико-философские стихи и четверостишия, в которых поэт пишет о внутреннем мире человека того времени[1]. В других произведениях, продолжая традиции армянской церковной поэзии, образно представлял мирных отцов-пустынников и святых как борцов против тьмы, называя их «боевые башни защищающей Армению крепости»[13]. Из церковных поэм особенна ценны его панегирики, один из которых посвящён Нерсесу Великому (1272 год), другой — Григорию Просветителю (1288 год). В космологической поэме «О небесных украшениях» (1012 строк) видно желание автора подражать стихотворным стилем «Тысяче строк» Григора Магистроса[12].

Из любовных стихов наиболее известен «Ованес и Аша», рассказывающий о любви между армянином и мусульманкой[7], дочерью кади, по имени Аша. Несмотря на средневековую религиозную нетерпимость, Ерзнкаци пишет о любви Ованеса и Аши с некоторым юмором, как о забавном случае. Для героев поэмы любовь сильнее веры: автор поставил земную жизнь человека, с её радостями и печалями, превыше всего и не призывал своих читателей к смирению и христианскому аскетизму.

В поэзии Ерзнкаци значительную роль играли его философские взгляды, что ясно выявляется в его получивших большую известность[14] коротких нравоучительных стихотворениях и четверостишиях. В них нашёл отражение внутренний мир человека того времени[1], автор передаёт свою основную идею: «Мир слишком суетен, поэтому глупо жить недостойно». Остро реагировал на несправедливости и беззакония со стороны власть имущих[10].

«Неужто князья-владетели есть помазанники божьи, если они своё княжество удерживают великими несправедливостями, захватом, лишениями и ограблением... Ибо как врачи должны помогать больным, так и князья — обойденным законами, и подобно тому как несведущие врачи вредят больным, точно так же князья, которые не знают справедливых законов или не соблюдают их, вредят несправедливостью невинным и праведным беднякам»

Поэмы писал на среднеармянском языке.

Музыка

«Собрание грамматических толкований», помимо линвистических, содержит ряд музыковедческих сведений, в которых описываются армянские народные музыкальные инструменты[15], изучаются свойства звука как физического явления. Ерзнкаци создал обширную таблицу «разновидностей звуков», в которой звуки распределены согласно «размеру», «весу» и музыкальности. Музыкальное искусство он рассматривает как один из способов познания человека. По-новому интерпретирует античные теории о влиянии музыки на душу и тело, основываясь на взгляды Давида Грамматика, который делит искусство на три вида («добрую», «злую» и «среднюю»), предлагает более корректное деление — на «божественную» и «человеческую»[16]. Рассказывает о широко практикуемой в средневековой Армении лечении больных посредством музыки[9], особенно церковной, внедряет важные идеи о взаимосвязи между здоровьем человека и разными видами мелодий[17].

Философские сочинения

Философские взгляды Ерзнкаци обобщены в сочинениях «О небесных телах», «Послание князьям гавара Екехяц», «Каждый, кто у власти…», «Великолепно учение Твоё», и т. д., но исключительную ценность представляет труд «Отрывки из писаний исламских философов». Пытался научным способом объяснить природные и социальные явления, найти причины их происхождения и развития. В вопросах мироздания придерживался материалистических взглядов, считал, что всё в природе (в том числе и созданное человеком) состоит из четырёх материй. Первая дала начало миру, вторая — звёздам и другим небесным телам, третья — четырём элементам, из которых состоят животные, растения и всё существующее на земле, а четвёртая — «материалам ремесленников» (дерево, железо, и т. д.). Процесс получения новых составов при смешании четырёх элементов считал не «сверьестественным явлением», как некоторые его современники, а «тонкостью природы». Выражал идеи сохранения вещества, писав, что «вещество не может быть уничтожено, оно только меняет свой вид, форму и характер». Причиной существования времени и движения считал вращение неба вокруг земли, а следствием — рождение и смерть. Науки делил на три области:

  1. богословские, которых можно постичь только разумом и верой, ибо предмет их нематериальный
  2. естественные, которых можно постичь с помощью пяти чувств
  3. математика, которой можно постичь частично разумом и частично органами чувств.

Центральное место в его философских взглядах занимала осознание роли человека в космосе. Считал, что душа человека не имеет каких-то врождённых моральных качеств, сравнивал её с непашенным полем, на котором «что посеешь, то и пожнёшь». Человеческий разум образно представлял в виде судьи, который на основе принятого от органов чувств информации делает выводы и принимает решения.
Стремился к познанию мира образным мышлением и придавал важность художественному представлению действительности (например, когда писал «Бог создал все ощущаемые и телесные вещи из земли, одел их в зелень через посредство воды, сообщил им движение через воздух, придал им видимость и цвет посредством огня.» или «Весь этот мир вливается в наш разум через наши органы чувств, как через городские ворота.»)[10][18]. Особую ценность для изучения армяно-мусульманских философских взаимосвязей представляет его «Отрывки из писаний исламских философов». По всей видимости это первый труд Ерзнкаци, написанный примерно в 1260 году. Представляет собой краткую редакцию «Посланий „Братьев чистоты“»[19] и является первым переводом этих трудов арабских философов на другой язык и, в сущности, их христианизированной версией[20]. Доктрина «Братьев чистоты» оказала большое влияние на сформирование мировоззрения Ерзнкаци. В труде не упоминаются какие-то конкретные имена, Ерзнкаци называет их просто «мудрецами иноверцов». Текст относительно небольшой (ок. 5000 слов). Долгое время ошибочно считался оригинальным произведением Ерзнкаци.

Естествознание

Изучал медицину и фармацевтику, в своих трудах писал о внутренних органах, мускулах, органах чувств, кровообращении, структурах тела и мозга. В основном разделял взгляды Гиппократа и Галена. Подчёркивал тесную связь душевного и физического состояний человека, изменения душевного состояния объяснял происходящими в организме процессами. Считал, что наука должна сначала изучать человеческое тело, и только потом — его духовный мир. Передаёт важные сведения о проводимых в армянских лечебницах вскрытиях.

«Опытный и мудрый врач, получив в своё распоряжение преступника, приговоренного к смерти, убивает его злой смертью, пока не изучит состояния органов, нервов и [кровеносных] сосудов. Ценою страданий, причиненных одному человеку, он приносит пользу многим»

Продолжая традиции Ширакаци[18][19][21], пытался найти естественные причины физических феномен. В 1284 году в Тифлисе[22] написал труд «О движении небес» (арм. «Յաղագս երկնային շարժմանն»), в котором изучена структура космоса, объясняется движение планет и звёзд (вокруг Земли) и некоторые природные явления, содержатся ряд сведений об Арктике, о длящихся там полгода днях и ночах, которые автор объясняет переходом солнца из одной семисферы в другую. Пытается доказать, что луна имеет свой собственный свет, приводя в качестве аргумента в том числе и этимологию названия на армянском[12][23]. Продолжая традиции научных поэм, начатой Нерсесом Шнорали, Ованес по просьбе князья Аплоца положил этот труд на стихи, озаглавив «Поэма о небесных украшениях» (арм. «Բան յաղագս երկնային զարդուց»)[24]. Его перу принадлежит также труд «О причинах землетрясений» (арм. «Յաղագս պատճառի շարժման երկրի»).
В целом можно сказать, что Ерзнкаци боготворил науку и любовь к ней, говоря, например, что «любовь к знаниям является оружием выживания и источником нравственной чистоты» или «не восхищаясь переменам луны или разноцветностью радуги невозможно изучить природу этих явлений»[25]. Считая значение и роль науки сверхнациональным и сверхрелигиозным, он призывал изучать труды иностранных и иноверных учёных[19].

Цитаты

  • «И что же тогда искусство, если не познание мира мудростью и образным представлением, своевременно и надлежашим образом?»
  • «Первая мудрость человека — познать самого себя.»

Напишите отзыв о статье "Ованес Ерзнкаци Плуз"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke5/ke5-3763.htm Краткая литературная энциклопедия] / Гл. ред. А. А. Сурков. — М., 1968. — Т. 5. — С. 376.
  2. ↑ Н. А. Парнасян, Ж. К. Манукян. Самоучитель армянского языка. — Москва, 2004. — С. 9. — 411 с. — ISBN 9785990036017.
  3. ↑ Eustache Marie Pierre Courtin, Encyclopédie moderne, ou Dictionnaire abrégé des hommmes et des choses, des sciences, des lettres et des arts. — Vol. 10 — 1829 — стр. 330
  4. ↑ J. Fr. Michaud, L. G. Michaud, Biographie universelle, ancienne et moderne — Vol 13 — 1815 — стр. 584—585
  5. ↑ Louis-Mayeul Chaudon, Dictionnaire historique, critique et bibliographique. — 1822 — стр. 184—185
  6. ↑ Плуз по-армянски, помимо короткого, означает и голубоглазый. Некоторые источники (напр. Абегян, 1970) приводят такое значение прозвища авторов, однако данное мнение впоследствии было опровергнуто.
  7. ↑ 1 2 Stephen Cushman, Clare Cavanagh, Jahan Ramazani, Paul Rouzer. The Princeton Encyclopedia of Poetry and Poetics: Fourth Edition. — 4. — Princeton University Press, 2012. — P. 83.
  8. ↑ Vahan M. Kurkjian [penelope.uchicago.edu/Thayer/E/Gazetteer/Places/Asia/Armenia/_Texts/KURARM/41*.html A History of Armenia], Indo-European Publishing, 2008, стр. 403
  9. ↑ 1 2 [hy.wikisource.org/wiki/%D4%B7%D5%BB:%D5%80%D5%A1%D5%B5%D5%AF%D5%A1%D5%AF%D5%A1%D5%B6_%D5%8D%D5%B8%D5%BE%D5%A5%D5%BF%D5%A1%D5%AF%D5%A1%D5%B6_%D5%80%D5%A1%D5%B6%D6%80%D5%A1%D5%A3%D5%AB%D5%BF%D5%A1%D6%80%D5%A1%D5%B6_(Soviet_Armenian_Encyclopedia)_6.djvu/559 Ованес Ерзнкаци Плуз] = Հովհաննես Երզնկացի Պլուզ // АСЭ. — Ер., 1980. — Т. 6. — С. 559—560.
  10. ↑ 1 2 3 [www.belousenko.com/books/poetry/Arm_poetry.htm Армянская средневековая лирика] / сост. Л. М. Мкртчян. — М.: «Советский писатель», 1972. — С. 29—31. — 392 с.
  11. ↑ Десницкая А., Кацнельсон С. [www.genling.nw.ru/hl/080.pdf История лингвистических учений: Средневековый Восток], М.: «Наука», 1981
  12. ↑ 1 2 3 Д. Гаспарян, [archive.is/liPjv Ованес Ерзнкаци]  (арм.)
  13. ↑ Сурен Золян [old.brusov.am/docs/Semantika-Zolyan-book.pdf Семантика и поэтика поэтического перевода — заметки об армянской поэзии в зеркале русских переводов], Ереван, 2007, стр. 12, 29
  14. ↑ Поэзия народов СССР IV—XVIII веков., Москва, изд-во «Художественная литература», 1972, стр. 806
  15. ↑ [www.armkanon.com/main_kanonarm.htm Հայկական քանոնի պատմությունը]
  16. ↑ [ter-hambardzum.com/_ld/0/39_Qrist-Hayast..pdf Ованес Ерзнкаци Плуз] = Հովհաննես Երզնկացի Պլուզ // Энциклопедия «Христианская Армения». — Ер., 2002. — С. 619—624.
  17. ↑ Proceedings of the 21st International Congress of Byzantine Studies: Vol 1 / ed. Elizabeth Jeffreys, Fiona K. Haarer. — Ashgate Publishing, Ltd., 2006. — С. 120. — 1700 с. — ISBN 9780754657408.
  18. ↑ 1 2 Иоанн Ерзынкаци // Антология мировой философии / ред. В. В. Соколов. — М.: «Мысль», 1969. — Т. 1, ч. 2. — С. 641, 647, 649. — 936 с.
  19. ↑ 1 2 3 Сейран Закарян, [chairoflogicphiloscult.files.wordpress.com/2013/02/zaqaryan-philosophy.pdf История философии], Ереван, «Наири» — 2000 — стр. 146—147 — С. 336
  20. ↑ Yovhannes Erznkaci Bluz // [books.google.de/books?id=wXDXv-h7K58C Christian-Muslim Relations. A Bibliographical History. Volume 4 (1200-1350)]. — BRILL, 2012. — С. 572—578. — ISBN 9004228543.
  21. ↑ [www.gmu.ac.ir/download/booklibrary/e-library/Encyclopedia%20of%20Ancient%20Natural%20Scientists%20-%20The%20Greek%20Tradition%20and%20Its%20Many%20Heirs.pdf Encyclopedia of Ancient Natural Scientists] / ed. by Paul T. Keyser and Georgia L. Irby-Massie. — Routledge, 2008. — С. 71. — 1072 с. — ISBN 0-203-46273-4.
  22. ↑ [krishayas.wordpress.com/2010/12/15/13-16-%D6%80%D5%A4-%D5%A4%D5%A1%D6%80%D5%A5%D6%80%D5%AB-%D5%B0%D5%A1%D5%B5-%D6%84%D5%B6%D5%A1%D6%80%D5%A5%D6%80%D5%A3%D5%B8%D6%82%D5%A9%D5%B5%D5%A1%D5%B6-%D5%A6%D5%A1%D6%80%D5%A3%D5%A1%D6%81%D5%B4/ Հովհ. Երզնկացու ստեղծագործության առանձնահատկությունները]
  23. ↑ арм. Лусин (Լուսին, луна) происходит от слова луйс (свет)
  24. ↑ Theo Maarten Van Lint Seeking meaning in Catastrophe: Nerses Snorali’s «Lament on Edessa», in East and West in the Crusader States — Peeters Publishers — 1999 — стр. 35
  25. ↑ Michael Pifer [www.ii.umich.edu/UMICH/asp/Home/Academic%20Opportunities/Initiatives/Workshops/The%20Third%20Grad.%20workshop.pdf Speaking Strangeness: Exile and the Formation of Early Modern Persian and Armenian Selves], The Third Annual International Graduate Student Workshop: Armenian Subjects in the Medieval and Early Modern Islamic World, University of Michigan, 2011

Основная литература

  • [hy.wikisource.org/wiki/%D4%B7%D5%BB:%D5%80%D5%A1%D5%B5%D5%AF%D5%A1%D5%AF%D5%A1%D5%B6_%D5%8D%D5%B8%D5%BE%D5%A5%D5%BF%D5%A1%D5%AF%D5%A1%D5%B6_%D5%80%D5%A1%D5%B6%D6%80%D5%A1%D5%A3%D5%AB%D5%BF%D5%A1%D6%80%D5%A1%D5%B6_(Soviet_Armenian_Encyclopedia)_6.djvu/559 Ованес Ерзнкаци Плуз] = Հովհաննես Երզնկացի Պլուզ // АСЭ. — Ер., 1980. — Т. 6. — С. 559—560.
  • [ter-hambardzum.com/_ld/0/39_Qrist-Hayast..pdf Ованес Ерзнкаци Плуз] = Հովհաննես Երզնկացի Պլուզ // Энциклопедия «Христианская Армения». — Ер., 2002. — С. 619—624.
  • Срапян А. Н. [basss.asj-oa.am/1423/1/1957-5(117).pdf Плуз и Цорцореци Ованесы Ерзнкаци] = Պլուզ և Ծործորեցի Հովհաննես Երզնկացիներ // Бюллетень общественных наук АН АрмССР. — Ер., 1957. — № 5. — С. 117—124.
  • Тагмизян Н. К. [hpj.asj-oa.am/3779/1/1983-2-3(124).pdf Ованес Плуз Ерзнкаци—теоретик средневековой армянской музыки.] = Հովհաննես Պլուզ Երզնկացին հայ միջնադարյան երաժշտության տեսաբան // Историко-филологический журнал АН АрмССР. — Ер., 1983. — № 2—3. — С. 124—137.
  • Yovhannes Erznkaci Bluz // [books.google.de/books?id=wXDXv-h7K58C Christian-Muslim Relations. A Bibliographical History. Volume 4 (1200-1350)]. — BRILL, 2012. — С. 572—578. — ISBN 9004228543.
  • Петросян Г. Б. [hpj.asj-oa.am/4418/1/1985-3(211).pdf К вопросу о естественнонаучных трудах, приписываемых Ованесу Ерзынкаци-Плузу.] = Հովհաննես Երզնկացի-Պլուզին վերագրվող բնագիտական աշխատությունների հարցի շուրջ // Историко-филологический журнал АН АрмССР. — Ер., 1985. — № 3. — С. 211—215.
  • Срапян А. Н. [hpj.asj-oa.am/4432/1/1985-3(96).pdf Эстетические взгляды Ованнеса Ерзнкаци.] = Հովհաննես Երզնկացու գեղագիտական հայացքները // Историко-филологический журнал АН АрмССР. — Ер., 1985. — № 3. — С. 96—107.
  • Григорян Г. О. [basss.asj-oa.am/1981/1/1961-4(47).pdf Гносеологические взгляды Ованнеса Ерзнкаци.] = Հովհաննես Երզնկացու իմացաբանական հայացքները // Бюллетень общественных наук АН АрмССР. — Ер., 1961. — № 4. — С. 47—60.
  • Чалоян В. К. [natechist.asj-oa.am/5/1/1960-1(40).pdf Естественно-научные воззрения Иоанна Ерзынкаци (XIIIв.).] = Հովհաննես Երզնկացու-Պլուզի բնագիտական հայացքները // История ествествознания и техники в Армении. — Ер., 1960. — № 1. — С. 40—49.
  • Мирумян К. А. [rau.am/downloads/Vestnik/3_06g/erznkaci.pdf Социально-политические воззрения Ованеса Ерзынкаци] // Вестник Российско-армянского университета. — Ер., 2006. — № 3. — С. 80—94.
  • Абраамян А. Г., Петросян Г. Б. [natechist.asj-oa.am/93/1/1987-8(52).pdf Нововыявленная рукопись труда Иоанна Ерзынкаци «О движении неба».] = Հովհաննես Երզնկացու «Յաղագս երկնային շարժմանն» աշխատության նորահայտ ձեռագիրը // История ествествознания и техники в Армении. — Ер., 1987. — № 8. — С. 52—80.
  • М. Х. Абегян. Философы и Ованес Ерзнкаци или Плуз // [serials.flib.sci.am/Founders/Manuk%20Abexyan-%20h.4/book/Binder1.pdf Труды]. — Ер.: Изд-во АН АрмССР, 1970. — Т. 4. — С. 342—356.

Ссылки

  • [www.youtube.com/watch?v=B7b83jPPIbs Песня «Сегодня голос Отцовский»] в обработке Комитаса.
  • [armenianhouse.org/zolyan/poems-ru/sharakan.html#24 Фрагменты шараканов Ованеса Ерзнкаци в переводе на рус.] («Канон Григорию Просветителю», «Канон Нерсесу Великому», «Шаракан семи пустынникам», «Шаракан полководцу Саргису»).
  • Лирические стихи Ованеса Ерзнкаци в переводе на рус. (четверостишия — стр. 224, «Ованес и Аша» — стр. 225—227)
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff; text-align: center;">XIX—XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0;"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3">
¹ курсивом выделены авторы только религиозных/духовных стихов
</td></tr></table></td></tr></table>
Мамбре Верцанох · Давид Грамматик · Аноним · Мовсес Кертог  · Степанос Сюнеци · Григор-Амам · Григор Магистрос · Аристакес Грич · Вардан Аревелци · Ованес Ерзнкаци Плуз · Геворг Скевраци · Есаи Нчеци · Ованес Цорцореци · Ованес Крнеци · Аракел Сюнеци  · Акоп Крымеци · Азария Джугаеци · Давид Зейтунци · Симеон Джугаеци · Воскан Ереванский · Ованес Олов · Еремия Мегреци · Ованес Джугаеци  · Мхитар Севастийский · Багдасар Дпир · Степанос Рошка · Хачатур Карнеци · Микаел Чамчян
Езник Кохбаци · Давид Анахт · Давид Харкаци · Иоанн Майраванеци · Анания Нарекаци · Григор Магистрос · Ованес Имастасер · Погос Таронеци · Давид Кобайреци · Ваграм Рабуни · Ованес Ерзнкаци Плуз · Ованес Цорцореци · Ованес Воротнеци · Григор Татеваци · Аракел Сюнеци · Барсег Ахбакеци · Меликсет Вжанеци · Нерсес Мокаци · Симеон Джугаеци · Степанос Рошка · Степанос Лехаци · Хачатур Эрзрумци · Ованес Мркуз · Гукас Ванандеци · Симеон Ереванци
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Жанры</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Изучение</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" colspan="2" style="text-align:center;background:#ddddff">Авторы¹</th></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Списки авторов</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Раннее
Средневековье
V—X века</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">
</div></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Высокое и позднее
средневековье
XI—XV века ²</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0">

Григор Нарекаци • Степанос Таронеци • Григор Магистрос • Аристакес Ластивертци • Ованес Имастасер • Матеос Урхаеци • Нерсес Шнорали • Мхитар Гош • Нерсес Ламбронаци • Вардан Айгекци • Вардан Аревелци • Киракос Гандзакеци • Смбат Спарапет • Фрик • Ованес Ерзнкаци Плуз • Мхитар Айриванеци • Степанос Орбелян • Геворг Скевраци • Хетум Патмич • Костандин Ерзнкаци • Григор Акнерци • Хачатур Кечареци • Есаи Нчеци • Тертер Ереванци • Ованес Воротнеци • Григор Татеваци • Маттеос Джугаеци • Григор Хлатеци • Аракел Сюнеци • Товма Мецопеци • Аракел Багишеци • Мкртич Нагаш

</td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">Новое время
XVI—XVIII века</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">XIX век
начало
XX века</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0">

Арутюн Аламдарян • Месроп Тагиадян[hy] • Хачатур Абовян • Гевонд Алишан • Иосиф Шишманян[en] • Макар Бархударянц • Габриел Сундукян • Мкртич Пешикташлян • Микаэл Налбандян • Рафаэл Патканян • Раффи • Перч Прошян[en] • Газарос Агаян • Смбат Шахазиз[en] • Србуи Тюсаб • Акоп Паронян • Григор Арцруни • Петрос Дурян • Арпиар Арпиарян • Мурацан • Александр Ширванзаде • Атрпет[en] • Лео • Григор Зохраб • Ованес Ованисян • Вртанес Папазян • Нар-Дос • Ованес Туманян • Левон Шант • Ерванд Отян • Атабек Хнкоян • Аршак Чопанян[en] • Аветик Исаакян • Дереник Демирчян • Ваган Текеян • Забел Есаян[en] • Сиаманто • Даниэль Варужан • Ваан Терьян • Рубен Севак • Мисак Мецаренц

</td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">XX век
современность</th><td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px">

Арази • Акоп Ошакан[en] • Костан Зарян[en] • Степан Зорян • Ваан Тотовенц • Егише Чаренц • Аксел Бакунц • Наири Зарьян • Гурген Маари • Шаан Шахнур[en] • Вахтанг Ананян • Мкртич Армен • Рачия Кочар[hy] • Хачик Даштенц[en] • Ованес Шираз • Амо Сагиян[en] • Мушег Ишхан[en] • Серо Ханзадян • Маро Маркарян • Сильва Капутикян • Геворг Эмин • Рачия Ованесян[hy] • Ваагн Давтян • Паруйр Севак • Мкртич Саргсян[hy] • Захрад[en] • Агаси Айвазян • Метаксе[en] • Айк Хачатрян[hy] • Арташес Калантарян[en] • Мушег Галшоян[hy] • Вардгес Петросян • Жирайр Ананян[en] • Грант Матевосян • Зорий Балаян • Арамаис Саакян[en] • Перч Зейтунцян • Размик Давоян • Генрих Эдоян[hy] • Артем Арутюнян[hy] • Вано Сирадегян • Левон Ананян • Гурген Ханджян[hy] • Грачья Тамразян • Левон Хечоян • Ваграм Саакян[en]

</td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group" style="background:#ddddff">См. также</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px;background:#f0f0f0"></td></tr><tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><td class="navbox-abovebelow" colspan="3">
¹ Имена только наиболее значимых средневековых, новых и новейших авторов. ² X—XIV века период Армянского Возрождения
</td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Ованес Ерзнкаци Плуз

– Et moi qui ne me doutais pas!… – восклицала княжна Марья. – Ah! Andre, je ne vous voyais pas. [А я не подозревала!… Ах, Andre, я и не видела тебя.]
Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurienicheuse, [плакса,] как всегда была. Княжна Марья повернулась к брату, и сквозь слезы любовный, теплый и кроткий взгляд ее прекрасных в ту минуту, больших лучистых глаз остановился на лице князя Андрея.
Княгиня говорила без умолку. Короткая верхняя губка с усиками то и дело на мгновение слетала вниз, притрогивалась, где нужно было, к румяной нижней губке, и вновь открывалась блестевшая зубами и глазами улыбка. Княгиня рассказывала случай, который был с ними на Спасской горе, грозивший ей опасностию в ее положении, и сейчас же после этого сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить Бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, [вполне серьезный,] но что об этом поговорим после. Княжна Марья все еще молча смотрела на брата, и в прекрасных глазах ее была и любовь и грусть. Видно было, что в ней установился теперь свой ход мысли, независимый от речей невестки. Она в середине ее рассказа о последнем празднике в Петербурге обратилась к брату:
– И ты решительно едешь на войну, Andre? – сказала oia, вздохнув.
Lise вздрогнула тоже.
– Даже завтра, – отвечал брат.
– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ованес_Ерзнкаци_Плуз&oldid=80715116»

Навигация