Овернь — Рона — Альпы

Овернь—Рона—Альпы
фр. Auvergne‐Rhône‐Alpes

Страна	Франция Франция
Статус	Регион
Включает	13 департаментов, 242 кантона и 4189 коммун
Административный центр	Лион
Крупнейшие города	Лион, Сент-Этьен, Гренобль, Вилербан, Клермон-Ферран
Официальные языки	Французский, Франкопровансальский, Окситанский
Население (2013)	7 757 595
Плотность	110 чел./км²
Площадь	69 711 км²
Часовой пояс	UTC+1
Код ISO 3166-2	FR-V

Ове́рнь — Ро́на — А́льпы (фр. Auvergne‐Rhône‐Alpes) — регион Франции, созданный в результате территориальной реформы французских регионов в 2014 году путём соединения регионов Овернь и Рона — Альпы. Датой образования нового региона считается 1 января 2016 года, после проведения региональных выборов в декабре 2015 года.

Название

В тексте закона определено временное наименование региона, состоящее из соединения названий существующих исторических регионов Овернь (фр. Auvergne), реки Рона (фр. Rhône) и Французских Альп (фр. Alpes) разделенных (во французском написании) дефисом. Постоянное название и местонахождение региональной столицы должны быть определены Региональным советом до 1 июля 2016 и утверждено Государственным советом Франции до 1 октября 2016.

Жан-Жак Керен (фр.), президент совета региона Рона — Альпы, предложил название «AURA» (от начала составляющих временное наименование слов), в качестве наименования будущего региона, которое должно отражать единодушие между объединяемыми территориями. По мнению интернет-изданий самыми популярными наименованиями считаются фр. Rhône‐Alpes‐Auvergne, фр. AURA и фр. Alpes‐Auvergne.

География

Регион, общей площадью 69 711 км², расположен на востоке Франции и граничит с регионами Бургундия — Франш-Конте на севере, Центр — Долина Луары на северо-западе, Аквитания — Лимузен — Пуату — Шаранта на западе и регионами Прованс — Альпы — Лазурный Берег и Лангедок — Руссильон — Юг — Пиренеи на юге. Также имеется граница с Италией и Швейцарией на востоке.

Ландшафт региона формируют горные массивы Альпы и Юра на востоке и северо-востоке и Центральный массив на западе.

Через регион протекают основные судоходные реки востока Франции - Рона и Сона. На западе находятся верховья рек Луара и Алье.

История

В 1790 году многие исторические провинции были переделаны в департаменты. Это конснулось таких территорий как: Овернь, которая была разделена на три департамента, Бурбонне, которая приблизительно соответствует региону Алье. Бресс, Бюже, Домб и Паи-де-Гекс соединились с провинцией Франк-Лионне и образовали департамент Эн. Регион Дофине дал происхождение трем департаментам: Дром, Верхние Альпы и Изер. Провинция Лионне образовала департамент Рона-и-Луара, который в 1793 году был разделен на две части, и из которой был выделен город Лион. Провинция Виваре образовала департамент Ардеш. В 1860 году к Франции было присоединено Савойское герцогство в виде двух департаментов: Савойя и Верхняя Савойя.

Во время Третьей республики в 1919 году Этьеном Клементелем (фр.) были учреждены «экономические регионы» и произведена первая попытка экономического планирования.

30 июня 1941 года правительство маршала Петена объединило департаменты под руководством регионального перфекта. Появляются два региона: Овернь, который включает в себя департаменты Канталь, Верхнюю Луару и Пюи-де-дом, и Рона — Альпы, охватывающий Эн, Ардеш, Дром, Изер, Луару, Рону, Савойю и Верхнюю Савойю. Они просуществовали до 1946 года и были созданы вновь в 1960 году. Такая структура оставалась неизменной до 2015 года.

Административное деление

Регион покрывает площадь более чем 69 711 км² с численностью населения 7 695 264 человек. Плотность населения составляет (по состоянию на 2012 год) 110 чел./км². Административным центром является Лион.

Департаменты

Департамент		Герб	Площадь	Население	Префектура	Плотность населения
01	Эн		5 762 км²	612 191	Бурк-ан-Брес	106 чел./км²
03	Алье		7 340 км²	342 911	Мулен	47 чел./км²
07	Ардеш		5 529 км²	318 407	Прива	58 чел./км²
13	Канталь		5 726 км²	147 415	Орийак	26 чел./км²
26	Дром		6 530 км²	491 334	Валанс	75 чел./км²
38	Изер		7 431 км²	1 224 993	Гренобль	165 чел./км²
42	Луара		4 781 км²	753 763	Сент-Этьен	158 чел./км²
43	Верхняя Луара		4 977 км²	225 686	Ле-Пюи-ан-Веле	45 чел./км²
63	Пюи-де-Дом		7 970 км²	638 092	Клермон-Ферран	80 чел./км²
69D	Рона		2 715 км²	471 026	Лион	158 чел./км²
69M	Лионская метрополия		534 км²	1 324 637	Лион	2 482 чел./км²
73	Савойя		6 028 км²	421 105	Шамбери	70 чел./км²
74	Верхняя Савойя		4 388 км²	756 501	Анси	172 чел./км²

Крупнейшие города

Крупнейшими городами региона (с населением более 30 тысяч жителей) являются:

№	Город	Департамент	Население (2013)
1	Лион	Лионская метрополия	500 715
2	Сент-Этьен	Луара	172 023
3	Гренобль	Изер	160 215
4	Вилербан	Лионская метрополия	147 192
5	Клермон-Ферран	Пюи-де-Дом	141 463
6	Валанс	Дром	61 767
7	Венисьё	Лионская метрополия	61 636
8	Шамбери	Савойя	58 653
9	Анси	Верхняя Савойя	52 029
10	Во-ан-Велен	Лионская метрополия	44 087
11	Сен-При	Лионская метрополия	42 950
12	Калюир-э-Кюир	Лионская метрополия	42 581
13	Бурк-ан-Брес	Эн	40 490
14	Брон	Лионская метрополия	38 746
15	Сен-Мартен-д’Эр	Изер	38 019
16	Монлюсон	Алье	37 839
17	Монтелимар	Дром	36 643
18	Вильфранш-сюр-Сон	Рона	36 531
19	Эшироль	Изер	35 684
20	Роан	Луара	35 507
21	Сен-Шамон	Луара	35 308
22	Тонон-ле-Бен	Верхняя Савойя	34 610
23	Анмас	Верхняя Савойя	34 261
24	Роман-сюр-Изер	Дром	33 632
25	Мезьё	Лионская метрополия	31 438
26	Рильё-ла-Пап	Лионская метрополия	30 645

См. также

• Овернь
• Рона — Альпы

Отрывок, характеризующий Овернь — Рона — Альпы

Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.