Овинник

Овинник
Овинник. Рисунок Ивана Билибина Дух, живущий в овине (на гумне)
Мифология:	Славянская
В иных культурах:	Обиньмурт (удм.)

ОвинникОвинник

Ови́нник (гуменник, подовинник, овинный, жихарь, овинный дедушко, подовинушко, овинный батюшка, овиннушко, царь овинный) — в традиционных народных верованиях восточных славян дух места, живущий в овине (на гумне), оберегающий его и хлеб от всякой напасти, беды и нечисти, часто даёт хороший примолот.

Согласно славянским поверьям, овинник имеет вид громадного чёрного кота, величиною с дворовую собаку, с горящими, как уголья, глазами. Однако он может иметь и другие обличья: в зависимости от географического местоположения: в Смоленской области овинник показывается в обличии барана, а в Костромской может принимать вид покойника.

Место обитания

Место обитания овинника — овин (гумно). Впрочем, он может совершать «вылазки», например, в баню: в гости к баннику или в любое другое место двора. В дом овинник никогда не заходит: не может, так как дом является «зоной ответственности» домового, который сильнее овинника.

Характер

На Севере России, в Белоруссии, Вологодчине и т. д. подходы к определению характера овинника и возможности его ублажить несколько отличаются. Но в целом взгляды сходятся: овинник имеет очень сложный характер, его непросто задобрить, и в целом он достаточно враждебен по отношению к человеку. Впрочем, это вполне объясняется тем, что овины, в которых для сушки зерна применялся открытый огонь, часто сгорали, лишая крестьянские семьи пропитания, а, порой, и всего имущества вместе с домом: ведь от горящего овина часто начинали полыхать и соседние строения. Овинник очень любит бороться, может меряться силами с банником, а может и с человеком, только подобная борьба часто заканчивается не в пользу последнего.

Функции

Овинник — тем не менее один из «домовых» духов, хотя и самый свирепый, и главной его функцией является хозяйствование на «зоне ответственности», то есть на гумне. Он смотрит за порядками кладки снопов, за тем, как и когда затоплять овин. Следит, чтобы хлеба не сушили во время сильных ветров. Не позволяет гуменник топить овины и в заветные дни — большие праздники, особенно на Воздвиженьев день и Покров: по старинным деревенским традициям в эти дни овины должны отдыхать. В случае, если крестьянином-крестьянкой будут нарушены эти, веками сложившиеся законы, последствия могут быть самыми печальными: вплоть до смерти «виновника». Впрочем, овинник любит пакостить и без причины. Если ему удаётся навредить мужикам, он хохочет, хлопает в ладоши или лает по-собачьи.

Взаимоотношения с человеком

Крестьяне старались не ссориться с овинником, умилостивить его всевозможными способами: более опытные начинают топить, только после того, как попросят у «хозяина гумна» позволения, благодарят по окончании сезона. В именинные дни гуменника, ему приносят пироги и петуха. Петуху на пороге отрубают голову, кровью окропляют все углы овина, а пирог оставляют в подлазе. Правда, такой метод ублажения встречался и встречается не так часто.

Гадания и поверья

В ночь на Васильев день (в канун Нового года) девушки гадали на то, когда начнётся и какой будет семейная жизнь. К окну сушила они подставляли оголённые ягодицы и ждали: если погладит мохнатой рукой — семейная жизнь будет в достатке, гладкой — в бедности, если же гуменник и вовсе не дотронется до гадающей, то это значило, что и в этом году ей не суждено выйти замуж. Существовал и более презентабельный вариант данного гадания — в сушило подставляли руку, а не ягодицы. Овинника можно увидеть во время светлой заутрени Христова дня.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

См. также

• Фёкла Заревница
• Ёвник

Литература

1. Левкиевская Е. Е. [www.booksite.ru/fulltext/myt/hsr/uss/kih/8.htm#46 Овинник, рижник, гуменник] // [www.booksite.ru/fulltext/myt/hsr/uss/kih/index.htm Мифы русского народа]. — М.: Астрель, Аст, 2000. — 527 с. — ISBN 5-271-00676-X.
2. Максимов С. В. Овинник // Нечистая, неведомая и крестная сила. — СПб.: Товарищество Р. Голике и А. Вильворг, 1903. — 529 с.
3. Мадлевская Е., Эриашвили Н., Павловский В. [www.litmir.me/bd/?b=121169 Русская мифология. Энциклопедия]. — М.: Эксмо, Мидгард, 2007. — С. 340–349. — 527 с. — (Тайны древних цивилизаций). — ISBN 5-699-13535-9.
4. Толстой Н. И. [www.bibliotekar.ru/mif/88.htm Овинник] // Мифологический словарь / Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 401–402. — ISBN 5-85270-068-1.

Ссылки

• [www.bestiary.us/evnik Евник]

Отрывок, характеризующий Овинник

– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.