Овся́ница луговая (лат. Festuca pratensis) — многолетнее травянистое растение, вид рода Овсяница (Festuca) семейства Злаки, или Мятликовые (Poaceae).
Распространение и экология
Ареал вида охватывает территорию Европы и Малой Азии. В культуре овсяница луговая широко распространена в европейской части России, на Кавказе, в Средней Азии, Западной и Восточной Сибири.
Вид широко распространён в лесной зоне, лесостепи, в лесных и лесостепных поясах гор. В значительном количестве встречается в центральной части поймы рек, где может преобладать в травостое.
Биологическое описание
Многолетнее травянистое растение с короткими ползучими корневищами и прямостоячими слабооблиственными стеблями высотой до 120 см.
Листья плоские, по краям и сверху шероховатые, узколинейные, шириной 3—5 мм, у основания листовой пластинки имеются ушки.
Метёлки 6—20 см длиной, более менее односторонняя, сжатая, лишь во время цветения немного раскидистая. Колоски зелёные или слабо фиолетовые, линейно-продолговатые, длиной до 15 мм, 3—10-цветковые. Нижние цветковые чешуи широколанцетные, голые, на верхушке острые, но без ости.
Цветёт летом.
Значение и применение
Является ценным луговым кормовым растением лесной и, частично, лесо-степной зоны. Одно из лучших растений для пастбищных или сенокосных травосмесей. Отличается высокой кормовой ценностью, по кормовым достоинствам стоит выше тимофеевки, хорошо противостоит стравливанию и сенокосу.
Напишите отзыв о статье "Овсяница луговая"
Примечания
Литература
- Флора СССР : в 30 т. / гл. ред. В. Л. Комаров. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1934. — Т. II / ред. тома Р. Ю. Рожевиц, Б. К. Шишкин. — С. 530—531. — 778 + XXXIII с. — 5175 экз.</span>
- Губанов, И. А. и др. 150. Festuca pratensis Huds. — Овсяница луговая // [herba.msu.ru/shipunov/school/books/gubanov2002_illustr_opred_rast_sred_rossii.djvu Иллюстрированный определитель растений Средней России. В 3 т]. — М.: Т-во науч. изд. КМК, Ин-т технолог. иссл., 2002. — Т. 1. Папоротники, хвощи, плауны, голосеменные, покрытосеменные (однодольные). — С. 244. — ISBN 8-87317-091-6.
Отрывок, характеризующий Овсяница луговая
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
