Овчинников, Иван Александрович

Иван Александрович Овчинников
Дата рождения	1921(1921)
Место рождения	село Болотное, Томский уезд, Томская губерния, РСФСР (ныне город-райцентр Болотнинского района, Новосибирская область)
Дата смерти	1945(1945)
Место смерти	Германия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1945
Звание	гвардии
Часть	172-й гвардейский стрелковый полк
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Иван Александрович Овчинников (1921—1945) — полный кавалер Ордена Славы, участник Великой Отечественной войны, наводчик 82-мм миномёта 172-го гвардейского стрелкового полка, гвардии младший сержант.

Биография

Иван Александрович Овчинников родился в 1921 году в Болотном Болотнинской волости Томской губернии (ныне территория Новосибирской области). Русский. Член ВКП(б) / КПСС с 1945 года. В РККА — с августа 1940 года. В боях Великой Отечественной войны — с июля 1942 года.

Командир расчёта 82-мм миномета 172-го гвардейского стрелкового полка (57-я гвардейская стрелковая дивизия, 8-я гвардейская армия) гвардии рядовой Овчинников И. А., с бойцами с 11 по 13 мая 1944 года, в бою на Заднестровском плацдарме у населённого пункта Войново (14 км юго-восточнее города Дубоссары, Молдавия), отразив многочисленные атаки противника, удержал занимаемый рубеж. 20 мая 1944 года награждён Орденом Славы 3-й степени.

1 августа 1944 года наводчик 82-мм миномета Овчинников И. А., в числе первых форсировав реку Висла, открыл огонь по вражеским позициям, проделал проходы в заграждениях для наступления пехоты. 2 августа 1944 года, при расширении плацдарма в 20 км юго-западнее города Гарволин (Польша), подавил 2 огневые точки, истребил более 10 солдат. 27 августа 1944 года награждён Орденом Славы 2-й степени.

26 января 1945 года гвардии младший сержант Овчинников И. А., под огнём противника, переправился через реку Варта (14 км севернее города Познань, Польша) и, поддерживая огнём миномета пехоту, уничтожил свыше 10 солдат, подавил противотанковую пушку противника. 28 января 1945 года в районе м. Шарциг (14 км северо-восточнее города Мезеритц, Германия), в числе первых ворвался в траншею противника, ликвидировал 2 пулемётные точки, 7 солдат и 4 пленил. 4 февраля 1945 года, при отражении контратак противника, огнём из миномёта помог удержать плацдарм у м. Херцерсхоф (8 км юго-западнее города Кюстрин, ныне г. Костшин-над-Одрой, Польша), истребив при этом более 10 автоматчиков. 31 мая 1945 года награждён Орденом Славы 1-й степени.

Гвардии младший сержант Иван Александрович Овчинников умер от ран в госпитале 26 марта 1945 года.

Награды

• Орден Славы I степени. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 31 мая 1945 года.
• Орден Славы II степени (№ 4177). Приказ Военного совета 8 гвардейской армии № 298/н от 27 августа 1944 года.
• Орден Славы III степени (№ 65221). Приказ командира 57 гвардейской стрелковой дивизии № 056 от 20 мая 1944 года.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трех степеней. Краткий биографический словарь. — М., 2000.

См. также

• 172-й гвардейский стрелковый полк

Ссылки

[encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11535461@morfHeroes Биография на сайте МО РФ]

Отрывок, характеризующий Овчинников, Иван Александрович

Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.