Оганов, Виктор Семёнович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виктор Семёнович Оганов
Общая информация
Полное имя:

Виктор Оганов

Прозвище:

Разрушитель
(англ. The Destroyer)

Проживание:

Перт,
Западная Австралия,
Австралия

Весовая категория:

2-я средняя (до 76,203 кг)

Стойка:

Правша

Рост:

175 см

Размах рук:

175 см

Профессиональная карьера
Первый бой:

24 ноября 1998

Последний бой:

18 ноября 2011

Количество боёв:

36

Количество побед:

31

Побед нокаутом:

29

Поражений:

5

[boxrec.com/list_bouts.php?human_id=www.boxrec.com/list_bouts.php?human_id=16978&cat=boxer&cat=boxer Послужной список (boxrec)]

Виктор Семёнович Оганов (род. 11 августа 1976, Сыктывкар, Россия) — российский боксёр-профессионал, выступающий во 2-й средней весовой категории.





Биография

Отец Виктора - армянин[1].

19982007

Дебютировал в ноябре 1998 года.

1 сентября 2007 Фульхенсио Суньига — Виктор Оганов

  • Место проведения: Эмеральд Куин Касино, Такома, Вашингтон, США
  • Результат: Победа Суньиги нокаутом в 9-м раунде в 12-раундовом бою
  • Статус: Рейтинговый бой
  • Рефери: Джефф Макалусо
  • Счет судей: Барри Драксман (78—73), Чак Джиампа (78—73), Пэт Расселл (78—73) — все в пользу Суньиги
  • Время: 1:25
  • Вес: Суньига 75,7 кг; Оганов 75,7 кг
  • Трансляция: Showtime ShoBox

В сентябре 2007 года Оганов вышел на ринг против колумбийца Фульхенсио Суньиги. Колумбиец доминировал в ринге. В начале 9-го раунда Суньига провёл серию хуков и апперкотов челюсть. Последним ударом - левый боковым - он послал россиянина в нокдаун. Оганов распластался на полу. Он поднялся на счёт 6. Колумбиец принялся добивать противника. Оганов смог спастись в клинче. Рефери разнял боксёров. Суньига прижал россиянина к канатам и начал бомбить его ударами в голову. Оганов не отвечал, и завалившись на канаты, опустился на канвас. Рефери прекратил бой. Оганов не оспаривал остановку боя.[2][3]

1 ноября 2008 Андре Диррелл — Виктор Оганов

  • Место проведения: The Home Depot Center, Карсон, Калифорния, США
  • Результат: Победа Диррелла нокаутом в 4-м раунде в 12-раундовом бою
  • Статус: Отборочный бой за титул WBO во 2-м среднем весе
  • Рефери: Рэй Корона
  • Счет судей: Рауль Каис (50—44), Джерри Канту (50—45), Ральф Макнайт (50—45) — все в пользу Диррелла
  • Время: 0:28
  • Вес: Диррелл 76,0 кг; Оганов 76,0 кг
  • Трансляция: Showtime
  • Счёт неофициальных судей: Игор Фрэнк (50—45), Стив Ким (50—45), Майкл Росентал (50—45) — все в пользу Диррелла

В ноябре 2008 года состоялся бой между Виктором Огановым и Андре Дирреллом. Оганов весь бой шёл вперёд, пытаясь нокаутировать американца, а Диррелл, постоянно уходил от противника, и ловил его на контраатаках. К середине боя у россиянина образовалась сечка над левым глазом. В начале 6-го раунда Диррелл провёл левый апперкот и сразу же добавил левый хук. Рефери сразу же прекратил бой. Зрители освистали решение рефери. Комментаторы Showtime удивилсь действиям Рэя Короны. Оганов был недоволен остановкой боя.[4][5][6]

Напишите отзыв о статье "Оганов, Виктор Семёнович"

Примечания

  1. [fightnews.ru/intervyu_viktora_oganova Интервью Виктора Оганова]
  2. [allboxing.ru/archives/2007-08-16_07_49.html Виктор Оганов встретится с Фульхенсио Суньигой]
  3. [allboxing.ru/archives/2007-09-02_07_42.html Виктор Оганов проиграл Фульхенсио Суньиге]
  4. [allboxing.ru/archives/2008-10-21_06_39.html Виктор Оганов: «Я попытаюсь нокаутировать Диррелла»]
  5. [allboxing.ru/archives/2008-10-29_21_46.html Пресс-конференция Вахтанга Дарчиняна, Виктора Оганова и Андре Диррелла]
  6. [allboxing.ru/archives/2008-11-02_07_29.html Виктор Оганов проиграл Андре Дирреллу]

Ссылки

  • [www.boxrec.com/list_bouts.php?human_id=16978&cat=boxer Послужной список] (англ.)

Отрывок, характеризующий Оганов, Виктор Семёнович

Наташа, накинув белый носовой платок на волосы и придерживая его обеими руками за кончики, вышла на улицу.
Бывшая ключница, старушка Мавра Кузминишна, отделилась от толпы, стоявшей у ворот, и, подойдя к телеге, на которой была рогожная кибиточка, разговаривала с лежавшим в этой телеге молодым бледным офицером. Наташа подвинулась на несколько шагов и робко остановилась, продолжая придерживать свой платок и слушая то, что говорила ключница.
– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.