Оганян, Армен

Армен Оганян
Основная информация
Полное имя	Софья Эммануиловна Пирбудагян
Дата рождения	1887(1887)
Место рождения	Шемаха, Бакинская губерния, Российская империя
Дата смерти	1976(1976)
Место смерти	Мексика

Арме́н Оганя́н (арм. Արմեն Օհանյան, урожденная Софья Эммануиловна Пирбудагян, арм. Սոֆյա Էմանուելի Փիրբուդաղյան, 1887, Шемаха, Азербайджан — 1976, Мексика) — армянская танцовщица, актриса, писательница, переводчица, литературовед.

Биография

Свои первые шаги, под сценическим именем Софья Тер-Оганян она начала в армянском театре в Баку. Училась в школе пластики Л. Р. Нелидовой в Москве, а также в студии Станиславского. Некоторое время работала в Малом театре.

Переехав в Персию, она стала основательницей первого персидского театра европейского типа. В 1910 году в Тегеране на персидском языке была представлена комедия Гоголя «Ревизор» в постановке Оганян. Сама исполнила роль Марии Антоновны.

В Персии Армен Оганян изучила восточные танцы и, начиная с 1911 года до начала 1930-х, выступала во многих странах мира как «персидская танцовщица», впервые показывая на профессиональной сцене экзотические для западного зрителя той поры старинные танцы народов Востока и античности, ярко стилизованные. Используя методы «вольного танца» танцовщицы Айседоры Дункан, под музыку армянских, русских, персидких композиторов, используя разные маски, Оганян демонстрировала танцевальные номера «Саломея», «В храме Анаит», «Измена», «Сводница», «Гашиш», «Великий хан Шемахи» и т. д. Выступала в Лондоне, Брюсселе, Милане, Софии, Бухаресте, Каире, в городах США.

Обосновавшись в Париже, Оганян посвятила себя литературе, издала автобиографические книги на французском языке. Первая из них — «Шемаханская танцовщица» с предисловием Анатоля Франса (1918), которая была переведена на английский, немецкий, испанский, шведский, финский, иврит. После Оганян издала книги «В когтях цивилизации» (1921), «В одной шестой части мира» (заметки из её путешествия в СССР, 1928), «Солист его величества» (1929) и «Смех соблазнительницы змей» (1931).

Эксцентрическая артистка была в любовных отношениях с влиятельными представителями парижской элиты, среди которых были писатель и политический деятель Морис Баррес, художник Эмиль Бернар (создавший её портрет и написавший о ней книгу «Персидская танцовщица»), прозаик Андре Жермен, писательница Натали Барни и др.

В 1927 году Оганян вышла замуж за мексиканского дипломата-коммуниста Македонио Гарса, позже они обосновались в Мексике. Оганян вступила в Мексиканскую коммунистическую партию. Переводила с русского на испанский, писала монографии на испанском о русской, советской и мексиканской литературе, в том числе «Лев Толстой (1828—1910): жизнь, эпоха, произведения» (Мадрид, 1934), «Путь Горького — наш» (Мехико, 1935), «Марксистский анализ испанской литературы» (Мехико, 1937), «Счастливая Армения» (Мехико, 1946), «Мексика и культура» (Мехико, 1967) и др. Больше всех среди своих произведений она ценила поэму «Мечта изгнанника», написанную на армянском языке.

В 1958 году Оганян вместе с мужем посетила Советский Союз, была также в Армении и часть своего архива подарила ереванскому Музею литературы и искусства.

Книги

• La danseuse de Shamakha, Grasset, Paris, 1918.
• Dans les griffes de la civilisation, Grasset, Paris, 1921.
• Dans la sixième partie du monde (voyage en Russie), Grasset, Paris, 1928.
• Le soliste de Sa Majesté, B. Grasset, Paris, 1929.
• Les rires d’une charmeuse de serpents, Les Revues, Paris, 1931.
• Leon Tolstoi (1828—1910). Su vida, su época, su obra, Editorial Cimientos, Madrid, 1934.
• La ruta de Máximo Gorki es la nuestra, Editorial Cimientos, México, 1935.
• Un análisis marxista de la literatura española, Ediciones de la Liga de Escritores y Artistas Revolucionarios, México, 1937.
• Las guerras campesinas en Rusia y Tolstoi, Editorial Cimientos, México, 1939.
• Clásicos mexicanos. Ruiz de Alarcón. Juana de Asbaje. Lizardi, Editorial Cimientos, México, 1939.
• El sentido clasista del romanticismo y Alejandro Pushkin, Editorial Popular, México, 1938.
• Armenia feliz, Editorial Cimientos, México, 1946.
• Literatura española medieval y clásicos mexicanos, Editorial Cimientos, México, 1956.
• México en la cultura, Editorial Cimientos, México, 1967.
• Recuerdos del Cáucaso pre-revolucionario y de mis andanzas por el mundo, primer tomo, México, Editorial Cimientos, 1969.

Литература

• Арцви Бахчинян, Вардан Матеосян, Шемаханская танцовщица. Жизнь и творчество Армен Оганян, Ереван, 2007 (на арм. яз.).
• [www.golos.am/index.php?option=com_content&task=view&id=17885&Itemid=53 Магдалина Затикян, Шемаханская танцовщица]

Отрывок, характеризующий Оганян, Армен

Но, не дойдя до них, Безухой остановился подле невысокого, очень красивого брюнета в белом мундире, который, стоя у окна, разговаривал с каким то высоким мужчиной в звездах и ленте. Наташа тотчас же узнала невысокого молодого человека в белом мундире: это был Болконский, который показался ей очень помолодевшим, повеселевшим и похорошевшим.
– Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама? – сказала Наташа, указывая на князя Андрея. – Помните, он у нас ночевал в Отрадном.
– А, вы его знаете? – сказала Перонская. – Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперь зависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, что он имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. И связался с Сперанским, какие то проекты пишут. Смотрите, как с дамами обращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, – сказала она, указывая на него. – Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.


Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила, подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звуках заигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шел быстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этой первой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам, сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вы нас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц с изменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынула от дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой. Какой то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося их посторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всех условий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить к дамам и строиться в пары Польского.
Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не в такт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин с М. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых не умолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли или приготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась с матерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых в Польской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно поднимающейся, чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазами глядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшее горе. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывала Перонская – у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне, неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все эти мужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, то смотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечего смотреть. Нет, это не может быть!» – думала она. – «Они должны же знать, как мне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать со мною».
Звуки Польского, продолжавшегося довольно долго, уже начинали звучать грустно, – воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелось плакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соня и она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные и ненужные. Князь Андрей прошел с какой то дамой мимо них, очевидно их не узнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что то говорил даме, которую он вел, и взглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два раза прошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие, подошли к ним.
Наташе показалось оскорбительно это семейное сближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейных разговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что то говорившую ей про свое зеленое платье.
Наконец государь остановился подле своей последней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютант набежал на Ростовых, прося их еще куда то посторониться, хотя они стояли у стены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно мерные звуки вальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута – никто еще не начинал. Адъютант распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Она улыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта. Адъютант распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно, крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, на углу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из за всё убыстряющихся звуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ног адъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясь бархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, что это не она танцует этот первый тур вальса.