Огненная Земля (остров)

Не следует путать с одноимённым архипелагом.

Огненная Земля (остров)Огненная Земля (остров)

</tt>

</tt> </tt>

Огненная Земля исп. Isla Grande de Tierra del Fuego
Остров Исла-Гранде (зелёный цвет)
54°10′ ю. ш. 68°30′ з. д.54.167° ю. ш. 68.500° з. д. / -54.167; -68.500
Акватория	Атлантический океан
Страны	Чили Чили Аргентина Аргентина
Огненная Земля
Площадь	47 992 км²
Наивысшая точка	2488 м
Население (2002 год)	110 000 чел.
Плотность населения	2,292 чел./км²

О́гненная Земля́, также Исла-Гранде (исп. Isla Grande de Tierra del Fuego — «Большой остров Огненной Земли») — остров у южной оконечности Южной Америки, от которой его отделяет Магелланов пролив, в составе архипелага Огненная Земля.

География

В 1881 году остров был разделён между Аргентиной и Чили, которые ранее заявляли претензии на всю его территорию. Его западная часть, площадью 29 485 км² (61,43 % острова) с населением 150 826 человек (2002 год), административно относится к Чили (область Магальянес-и-ла-Антарктика-Чилена). Восточная часть, принадлежащая Аргентине (провинция Огненная Земля, Антарктида и острова Южной Атлантики), имеет площадь 18 507 км² (38,57 % острова) с населением 100 900 человек (2001 год).

Площадь острова составляет 47 992 км² — таким образом, он занимает 29-е место по площади среди островов в мире и примерно две трети площади архипелага. Два главных города острова, Ушуая и Рио-Гранде, находятся в аргентинской части острова, а его самая высокая вершина, гора Дарвин (высотой 2488 м) — в Чили. Также на острове есть города Толуин (аргентинская часть) и Порвенир (чилийская часть).

История

Древнейшие человеческие поселения возникли на острове более 10 тыс. лет назад. Представители народности яганы были, по-видимому, его древнейшими обитателями; археологические памятники, предположительно связанные с ними, обнаружены на ряде островов Огненной Земли.

Литература

• На острове происходит действие романа Майна Рида «Огненная земля».

Отрывок, характеризующий Огненная Земля (остров)

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».