Огненный вихрь
| Огненный вихрь | |
| Backdraft | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Ричард Б. Льюис |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
135 мин. |
| Бюджет | |
| Сборы | |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Огненный вихрь», другое название — «Обратная тяга» (англ. Backdraft) — кинофильм Рона Ховарда, снятый в 1991 году.
Сюжет
1971 год, Чикаго. Капитан пожарного расчета Деннис Маккэффри погибает при тушении возгорания из-за взрыва газовой трубы. Свидетелем гибели становится его младший сын Брайан, которого капитан взял с собой посмотреть на тушение пожара.
1991 год. Сменив несколько родов занятий, Брайан заканчивает пожарную академию и попадает по распределению в лучшую пожарную часть города — 17 участок, где начальником по случайному совпадению является его старший брат Стивен и которую ранее возглавлял их отец. Но в части долго не задерживается из-за напряженных отношений с братом и по совету своей давней подруги Дженнифер, которая работает помощником мэра города, устраивается помощником Дональда Римгейла, по прозвищу «Тень» — бывшего пожарного, из-за серьёзных ожогов на одном из заданий перешедшего в пожарные следователи.
Римгейл в это время расследует цепь странных возгораний, в результате которых погибли три, на первый взгляд не связанных между собой человека. В ходе расследования он приходит к выводу, что во всех случаях имели место поджоги с использованием тритилхлорида[en] — вещества, дающего при горении эффект «обратной тяги» — каждый раз пожар тлел внутри строения и стоило жертве открыть дверь и дать доступ воздуху, как происходил взрыв. Это же вещество, как рассказывает Римгейл, является абсорбционным катализатором и применяется при тушении химикатов.
Продолжая расследование, Римгейл выясняет, что погибшие были связаны с мэром города, для которого составили отчет об оптимизации бюджета путём сокращения расходов, в том числе на пожарную службу, в результате чего было закрыто несколько пожарных частей, которые были превращены в развлекательные заведения, а фирма-однодневка, с которой были связаны трое, выполнила весь объём строительных работ и загребла немалые деньги из бюджета. Римгейл и Маккэффри едут домой к мэру, чтобы поговорить про это, но обнаруживают в доме неизвестного, который оглушил мэра и открутил от плиты газовую подводку, чтобы замаскировать убийство под взрыв газа. Неизвестный нападает на Брайана, тому при помощи Римгейла удается высвободиться, попутно толкнув нападавшего на оголенные контакты электрической розетки, в результате чего у того на плече остается ожог, но ему удается скрыться. Римгейлу и Брайану удается вытащить оглушенного мэра на улицу, но происходит взрыв, в результате которого Римгейла отбрасывает на забор и он получает колотую рану прутом забора в плечо.
Дальнейшее расследование Брайан проводит в одиночку и обращается за помощью к психопату-поджигателю Рональду Бартелу, отбывающему срок в специализированной лечебнице. Тот наводит его на мысль, что действует не маньяк, так как не дает пламени гореть слишком долго. Не является, по мнению Бартела, он и специалистам по страховым возмещениям, так как причиненный ущерб во всех случаях слишком мал. Когда Бартел спрашивает Брайана, с чего начинается пожар, тот отвечает, что неизвестный оперирует тритилхлоридом. Тогда Бартел дает ему наводку — поджигателя следует искать среди тех, кто не любит огонь и имеет постоянный доступ к тритилхлориду.
Брайан вспоминает, что ёмкости с тритилхлоридом он видел на катере, на котором живёт Стивен и подозревает во всем брата. Он едет на катер и находит там несколько полных банок. В это время подъезжает Стивен и Брайан ждет, что тот сам признается во всем. Но разговора не получается и Брайан уезжает. Он едет прямо в 17-й участок, где в поисках дополнительных улик взламывает шкаф брата. Но в это время он видит выходящего из душевой Эдкокса, пожарного из расчета брата, у которого на плече остался ожог. Брайан понимает, что Эдкокс и был тем неизвестным, который напал на них в доме мэра. Они понимают друг друга без слов.
В это время поступает сигнал о пожаре на химическом комбинате. К участку подъезжает Стивен, между братьями происходит короткий разговор и Стивен первый понимает, что во всех трех случаях поджигатель — Эдкокс, так как именно он отдал Стивену тритилхлорид, как моющее средство. Их разговор с верхнего этажа слышит Эдкокс. Брайан сообщает, что придется доложить обо всем Римгейлу, но Стивен уговаривает его не делать этого, обещая самому поговорить с Эдкоксом. Экипаж Стивена выезжает на тушение и Брайан внезапно понимает, что Эдкокс попытается убить Стивена, списав его гибель на пожар. Хватая чью-то пожарную форму, он присоединяется ко второму экипажу и тоже едет на тушение.
На крыше горящего завода Брайан становится свидетелем бурных объяснений Стивена и Эдкокса. Тот рассказывает Стивену, что подстроил гибель тех троих и попытался взорвать дом мэра, чтобы отомстить за пожарных, которые погибали за последнее время — все они не получали подкрепления из-за закрытия соседних пожарных частей. Объяснения прерывает обрушение крыши и расчету приходится заняться тушением. В результате обрушения конструкций Стивен повисает на обломке папарета и пытается удержать на себе Эдкокса, на котором загорелась одежда. Тот просит отпустить его, но Стивен отвечает, что упадет вместе с ним или удержит его. Не удержавшись, оба падают вниз. Эдкокс падает в огонь и сгорает, Стивен при падении получает тяжелое ранение и умирает в машине скорой помощи. Перед смертью он просит Брайана не рассказывать никому про Эдкокса, чтобы не позорить свой расчет.
В финале Стивена и Эдкокса торжественно хоронят, выписавшийся из больницы Римгейл произносит траурную речь. После похорон Римгейл и Брайан являются на пресс-конференцию к мэру и в присутствии журналистов просят его прокомментировать закрытие пожарных частей и отмывание денег на их перестройке. Брайан после гибели брата возвращается в пожарные и продолжает нести службу.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Курт Расселл | Стивен «Бык» Маккэффри/Деннис Маккэффри |
| Уильям Болдуин | Брайан Маккэффри |
| Роберт ДеНиро | Дональд «Тень» Римгейл |
| Дональд Сазерленд | Рональд Бартел |
| Дженнифер Джейсон Ли | Дженнифер Фэйткас |
| Скотт Гленн | Джон Эдкокс |
| Ребекка Де Морнэй | Хелен Маккэффри |
Награды и номинации
BMI Film & TV Awards, 1992 год
- Награда — Лучшая музыка к фильму (Ханс Циммер)
MTV Movie Awards, 1992 год
- Номинация — Лучший фильм
- Номинация — Самый зрелищный эпизод
BAFTA, 1992 год
- Номинация — Лучшие визуальные эффекты (Аллен Холл, Скотт Фаррар и др.)
Оскар, 1992 год
- Номинация — Лучший звук (Гэри Саммерс, Рэнди Том, Гэри Райдстром, Гленн Уильямс)
- Номинация — Лучший монтаж звуковых эффектов (Гэри Райдстром, Ричард Химнс)
- Номинация — Лучшие визуальные эффекты (Микаэль Саломон, Аллен Холл, Клэй Пинни, Скотт Фаррар)
Напишите отзыв о статье "Огненный вихрь"
Примечания
См. также
Ссылки
- «Огненный вихрь» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=backdraft.htm «Огненный вихрь»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
- [www.rottentomatoes.com/m/backdraft/ «Огненный вихрь»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- Рецензии
- Owen Gleiberman. [www.ew.com/ew/article/0,,314445,00.html Review] (англ.). Entertainment Weekly. Проверено 10 октября 2014.
- [variety.com/1990/film/reviews/backdraft-1200429003/ Review: "Backdraft"] (англ.). Variety. Проверено 10 октября 2014.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Огненный вихрь
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.
– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
