Ограниченный контингент советских войск в Афганистане

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ограниченный контингент советских войск в Афганистане
ОКСВА
Годы существования

1979 — 1989

Страна

СССР СССР

Входит в

ВС СССР

Тип

ограниченный контингент

Включает в себя

органы управления, объединение, соединения, части, учреждения и предприятия

Численность

объединение

Дислокация

Афганистан

Прозвище

«За речкой»

Участие в

Афганская война

Ограни́ченный континге́нт сове́тских войск в Афганиста́не (ОКСВА) (также Ограниченный контингент) — официальное название группировки Вооружённых Сил СССР в Республике Афганистан до 1989 года[1].





Состав

В состав Ограниченного контингента советских войск в Республике Афганистан в период 1979—1989 годов входили следующие подразделения, части, соединения (бригада, дивизия, корпус) и объединения (армия) от следующих органов государственного управления СССР:

МО СССР

Руководство

  • Оперативная группа Министерства обороны СССР (МО СССР);
  • Аппарат Главного военного советника;

40-я армия (40 А) Туркестанского военного округа

Соединения и отдельные полки

Без указания подразделений боевого и тылового обеспечения в составе соединений и авиабаз[2][3]:

ВВС армии
Основная статья: 34-й смешанный авиационный корпус

Военно-воздушные силы армии были представлены 34-м смешанным авиационным корпусом (34-й сак), впоследствии переименованным в Военно-воздушные силы 40-й армии.

  • Примечание:
  • Через ВВС 40-й армии, в порядке ротации воинских частей, поэтапно прошли 11 истребительных авиационных полков (иап), отдельный разведывательный авиационный полк (орап), отдельная разведывательно-тактическая авиационная эскадрилья (ортаэ), штурмовой авиационный полк (шап), отдельная штурмовая авиационная эскадрилья (ошаэ), отдельный смешанный авиационный полк (осап), 7 истребительно-бомбардировочных авиационных полка (ибап), 4 отдельных вертолётных авиационных полков (овап), 6 отдельных вертолётных авиационных эскадрилий (оваэ).
  • С территории СССР для нанесения ударов по целям на территории Афганистана привлекались 3 бомбардировочных авиационных полка (бап), 9 тяжёлых бомбардировочных авиационных полка Дальней Авиации (тбап) и экипажи 17 отдельных вертолётных авиационных полков (овап). В подчинении ВВС 40-й Армии находилось 7 отдельных батальонов охраны (обо — в сущности мотострелковый батальон на БТР), 8 отдельных батальонов аэродромно-технического обеспечения (обато), 9 отдельных рот аэродромно-технического обеспечения (орато), 7 батальонов и 3 роты связи и радиотехнического обеспечения (обсрто и орсрто).
Части и соединения специальных войск (боевого обеспечения)
  • 103-й отдельный ордена Кутузова полк связи
  • 1996-й отдельный радиотехнический батальон ПВО 40-й Армии
  • 254-й отдельный радиотехнический полк особого назначения
  • 45-й отдельный инженерно-сапёрный Краснознамённый, ордена Красной Звезды полк. При формировании включил в свой состав:
    • 19-й отдельный инженерно-саперный батальон
    • 92-й отдельный инженерно-дорожный батальон
    • 1117-й отдельный инженерный батальон спецминирования
    • 2088-й отдельный инженерный батальон разграждения
Части и соединения специальных войск (тылового обеспечения)
  • 692-й отдельный дорожный батальон (692-й одб), в 1983 году вошёл в состав 278-ю дкбр, с переформированием в 692-й отдельный дорожно-комендантский батальон.
  • 159-я отдельная дорожно-строительная бригада (в 1984 году переформирована в 58-ю оавтбр)
  • 58-я отдельная автомобильная бригада
  • 59-я армейская бригада материального обеспечения
  • 14-й отдельный трубопроводный батальон (14-й отпб), в 1982 году переформирован в 276-ю отдельную трубопроводную бригаду
  • 276-я отдельная трубопроводная бригада
  • 1461-й отдельный трубопроводный батальон (1461-й отбп), введён в 1984 году
  • 278-я дорожно-комендантская бригада [278-odkbr.ru/ 8]. При формировании включила в свой состав:
    • 692-й отдельный дорожно-комендантский батальон
    • 1083-й отдельный дорожно-комендантский батальон
    • 1084-й отдельный дорожно-комендантский батальон
  • 194-й гвардейский военно-транспортный авиационный Брянский Краснознамённый полк имени Гастелло
  • 128-й гвардейский военно-транспортный авиационный Ленинградский Краснознамённый полк
  • 930-й Комсомольский Трансильванский Краснознамённый военно-транспортный авиационный полк
  • 50-й отдельный ордена Красной звезды смешанный авиационный полк
  • 111-й отдельный смешанный авиационный полк
  • 342-е управление инженерных работ — соединение военно-строительных частей, сформированное для создания военной инфрастуктуры. Организационно включало в свой состав 2 строительные роты, 9 батальонов — 6 военно-строительных, 2 электро-технических и сантехнический:
    • 2017-й отдельный строительно-монтажный батальон
    • 2018-й отдельный строительно-монтажный батальон
    • 2137-й отдельный строительно-монтажный батальон
    • 1110-й отдельный военно-строительный батальон
    • 1112-й отдельный военно-строительный батальон
    • 1630-й отдельный военно-строительный батальон
    • 1705-й отдельный военно-строительный батальон
    • 1707-й отдельный военно-строительный батальон
    • 1708-й отдельный военно-строительный батальон
    • 773-я отдельная военно-строительная рота
    • 774-я отдельная военно-строительная рота

Примечание:

КГБ СССР

Руководство

  • Оперативная группа КСАПО (во главе с заместителем начальника пограничных войск КСАПО, в составе 7 человек), с 1980 г., при управлении Московского пограничного отряда, для руководства действиями сводных боевых отрядов на территории Афганистана.

Офицерские подразделения

  • Отряды специального назначения «Каскад» и «Омега» офицерского состава. Действовали в период с лета 1980 г. по весну 1984 г. Отряды занимались как разведывательно-поисковыми действиями по уничтожению бандформирований, так и инструкторской деятельностью по обучению сотрудников органов безопасности ДРА. [www.agentura.ru/specnaz/bezopasnost/kaskad/5]

Правительственная связь: 311-й отдельный линейно-станционный батальон войск Правительственной связи КГБ СССР (в/ч п.п. 26153).

Пограничные войска КГБ СССР

В следующем составе:

Сухопутные части
  • Маневренные группы от 6 пограничных отрядов Краснознамённого Среднеазиатского пограничного округа и Краснознамённого Восточного пограничного округа. Они занимались уничтожением противника и его недопущению к афгано-советской границе на дальних подступах — в глубине территории соседнего государства.
    • Примечание: От каждого пограничного отряда направлялись на постоянную дислокацию на территорию Афганистана на глубину до 100 километров штатные мото-маневренные группы (ммг). Каждый пограничный отряд в зоне афгано-советской границы включал в себя от 3 до 6 ммг, дшмг, подразделения боевого, технического и тылового обеспечения. В отличие от ммг, десантно-штурмовые маневренные группы (дшмг) базировались в расположении пограничного отряда на советской территориии и доставлялись к местам войсковых операций на вертолётах через государственную границу. В состав одной ммг в среднем входили: управление, 3-4 погранзаставы (пз), взвод связи, взвод материального обеспечения, противотанковый взвод, инженерно-саперный взвод, разведвзвод, миномётная батарея, медпункт. Личный состав ммг достигал 300 солдат, что практически соответствовало батальону. Боевая деятельность ммг заключалась в патрулировании и в разведывательно-поисковых действиях в зонах ответственности. Базировались ммг на сторожевых заставах оборудованных как в 40-й ОА. ммг применялись для ударов по противнику в труднодоступной для бронетехники горной местности и как оперативное подразделение подкрепления. Организационно дшмг состоял из управления группы и двух десантно-штурмовых пограничных застав (дшпз).
…Исходя из осложнения обстановки на среднеазиатской границе, особенно на таджикском участке, 22 декабря 1981 г. ЦК КПСС принимает постановление П32/81 о вводе в страну специальных подразделений Пограничных войск КГБ СССР уже общей численностью до 8 тыс. человек на глубину до 100 км, включая провинциальные центры…

— [www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=891 Пограничные войска СССР в войне в Афганистане]

Авиационные части
Морские (речные) части
  • 45-й отдельный дивизион сторожевых кораблей. С 1988 г. 45 однск развёрнут в 22-ю отдельную бригаду сторожевых кораблей. [pv-afghan.narod.ru/militant_action_table/22_OBSK.htm 6]
    • Примечание: Дивизион (позднее бригада) выполнял задачи по охране советско-афганской границы на речном участке Амударьи и Пянджа протяжённостью около 300 км от н. п. Нижний Пяндж (Таджикская ССР) до населённого пункта Боссаги (Туркменская ССР). Наряду с охраной государственной границы Советского Союза на речном участке в виде подвижного дозора и сопровождения караванов барж по реке, выполнял боевые задания в интересах спецподразделений ПВ КГБ СССР, находившихся на территории Афганистана: десантирование войск и грузов на афганский берег, совместные боевые операции с разведчиками, переправка афганских осведомителей, охрана стационарных мостов и наведенных переправ. К началу 1989 г. в составе 22-й обрск было 8 кораблей типа «Шмель», 10 вооружённых катеров типа «Костромич» (ПСК) и 20 невооружённых катеров типа «Аист».

МВД СССР

  • Отряд специального назначения МВД СССР «Кобальт» офицерского состава, состоявший из 23 разведывательных групп, общей численностью в 600 сотрудников. Действовал в период с лета 1980 года по весну 1983 года. Отряд «Кобальт» занимался как разведывательно-поисковыми действиями по уничтожению бандформирований, так и инструкторской деятельностью по обучению сотрудников органов безопасности ДРА [www.agentura.ru/specnaz/ment/kobalt/ 4]

Численность ОКСВА

Численность ОКСВА при вводе войск составила 81 100 человек.
В дальнейшем численность контингента наращивалась. Максимальная численность ОКСВА в 120 000 человек приходится на сентябрь 1986 года. Из них 108 800 человек приходилось на личный состав 40-й армии и более 11 000 — на группировку Пограничных войск КГБ СССР[2].

Всего за все годы существования ОКСВА через его ряды прошло порядка 620 тыс. советских военнослужащих.

За годы пребывания Советских Войск в Афганистане более 50 000 человек получили ранения различной степени тяжести.

Численность 40-й армии по годам (по состоянию на 1 января), человек[4]:

Год Общая численность В том числе военнослужащих
1980 65 471 63 997
1981 81 894 79 828
1982 87 694 85 697
1983 90 936 88 900
1984 92 983 90 703
1985 99 904 97 344
1986 108 789 105 977
1987 101 900 99 069
1988 102 187 99 233
1989 66 742 64 716

Руководство ОКСВА

Руководители Оперативной группы МО СССР

Главные военные советники, главные военные консультанты и старшие групп военных специалистов в Вооружённых силах Афганистана

Командующие 40-й армией

См. также

Напишите отзыв о статье "Ограниченный контингент советских войск в Афганистане"

Примечания

  1. ↑ [pravdao9rote.ru/afgan/afgan/24/ Ход войны. Ограниченный контингент советских войск в ДРА. 1979—1989]
  2. ↑ 1 2 [www.rsva-ural.ru/library/mbook.php?id=63%208 А. Волков — 40-я Армия: история создания, состав, изменение структуры]
  3. ↑ [www.soldat.ru/force/sssr/afganistan/perechen.html ПЕРЕЧЕНЬ СОВЕТСКИХ ВОИНСКИХ ЧАСТЕЙ В АФГАНИСТАНЕ (1979—1989 гг.). Бешкарев Александр Иванович]
  4. ↑ [bigenc.ru/text/1840928 Афганский конфликт 1979—89] / Е. Г. Никитенко // Анкилоз — Банка. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2005. — С. 514—515. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 2). — ISBN 5-85270-330-3.</span>

    5. </ol>

Литература

  • А. И. Мейтин, А. Г. Турков, Тыловое обеспечение войск Советской Армии в Афганистане (1979—1989 годов)
  • В. М. Московченко, Тыловое обеспечение отдельной армии при ведении боевых действий в горно-пустынной местности, — М. ВАГШ, 1990 год.
  • Минобороны России, ГШ ВС России, Применение Ограниченного контингента советских войск для оказания военной помощи правительству Афганистана (декабрь 1979 г. — февраль 1989 г.). — М. Воениздат, 1993 год.
  • Б. В. Громов, Ограниченный контингент, М. Прогресс, 1994 год.
  • А. В. Окороков. Тайные войны СССР. Советские военспецы в локальных конфликтах XX века, — М., 2012 год, ISBN 978-5-9533-6089-0

Ссылки

<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Оперативные группы войск</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Ограниченный контингент советских войск в Афганистане

– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ограниченный_контингент_советских_войск_в_Афганистане&oldid=79363277»

Навигация