Одайник, Сергей Вадимович
Поделись знанием:
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
| Сергей Одайник | |
| укр. Одайник Сергій Вадимович | |
 | |
| Имя при рождении: |
Одайник Сергей Вадимович |
|---|---|
| Учёба: | |
| Награды: |
|
Серге́й Вади́мович Одáйник (16 ноября 1949, Киев, СССР) — украинский художник, живописец, педагог. Заслуженный художник Украины, член Национального союза художников Украины.
Содержание
Биография
Родился 16 ноября 1949 года в городе Киеве.
1967 — окончил художественную школу имени Тараса Шевченко.
1973 — окончил Киевский государственный художественный институт по специальности «художник-монументалист» (преподаватели: Яблонская Татьяна Ниловна).
1977 — окончил творческие мастерские Академии художеств СССР под руководством Сергея Григорьева[1].
С 1977 года — член Союза художников СССР. Член Союза художников Украины[2].
С 2002 года — Заслуженный художник Украины.
С 2008 по 2009 год Сергей Одайник становится участником Всеукраинского арт-проекта «Украинцы в мире». Проект представлял известных деятелей Украины, которые сыграли важную роль в формировании мировой цивилизации. Художник написал серию портретов выдающихся личностей. Картины экспонировались в «Украинском Доме».
Преподаватель на кафедре живописи в Киевском государственном институте декоративно-прикладного искусства и дизайна имени Михаила Бойчука (КДИДПМД имени М. Бойчука)
С 1971 года — участник всесоюзных, республиканских и групповых выставок. Произведения хранятся в Национальном художественном музее Украины, областных художественных музеях, частных коллекциях на Украине и за рубежом.
Работает в области монументальной живописи.
Семья
- Отец — Одайник Вадим Иванович (1925—1984), художник — живописец — Народный художник СССР.
- Мать — Зоя Александровна Одайник-Самойленко (1924—2002), художник — живописец — Заслуженный художник Украины.
- Сестра — Одайник Оксана Вадимовна (1953), художник — живописец — Народный художник Украины.
- Жена — Бородай Галина Васильевна (1949—1980), художник — монументалист.
- Дочь — Одайник Дарья Сергеевна (1975), художник — живописец.
Награды
- 2002 — Заслуженный художник Украины.
Основные живописные работы
- «Народная художница А. Верес» (1976) Уманский краеведческий музей.
- «Сон» (1976) Министерство культуры УССР
- «Девушка с белой тканью» (1976)
- «Народый мастер села Опошня А. Селюченко» (1978) Ждановский краеведческий музей.
- «Галя. Утренний этюд» (1978) Министерство культуры УССР[3]
- «Лето в Киеве» (1978) Союз художников УССР
- «Солнечный свет» (1978) Союз художников УССР
- «Весна в Гостомеле» (1978)
- «На Карадаге» (1978) Союз художников УССР
- «Теплый вечер» (1979)
- «Вдохновение» (1980)
- «Звуки летней ночи» (1980) Министерство культуры УССР
- «В пути» (1981)[4]
- «Воспоминания» (1984)
- «Звуки летней ночи» (1980)
- «Реквием. Жертвам голодомора 1932—1933 гг. посвящается» (1993)
- «Серия портретов украинской элиты» (2000)
- "Роспись собора Покрова Божией Матери (1998) [krim-palomnik.ru/sobors/79-sevastopol.html?showall=1]
- «Роспись Михайловского Златоверхого собора» (1999—2000) Западная арка — «Севастийские великомученики»
- «Роспись Киевского вокзала: Зал ожидания № 2» — роспись потолка
- "Серия монументально-живописных панно «Живописная Украина» (два панно: «Луцк» и «Каменец-Подольский»)
- «Разлив» (2005)
- «Отражение» (2006)
- «Осенний мотив» (2007)
- «Остров» (2008)
- «Солнечный ветер» (2008)
Выставки (выборочно)
Персональные
- 1990 — Персональная выставка живописи в Украинском Фонде культуры, арт — галерея Украинского Фонда культуры, Киев.
- 1996 — Персональная выставка живописи, арт — галерея мэрии города Тулузы, Франция.
- 1999 — Персональная выставка живописи, галерея «Фонда Содействия Развитию Искусств Украины», Киев.
- 2009 — Персональная выставка живописи «Украинский пейзаж», галерея мэрии города Тулузы, Франция.
Коллективные
- 1971 — Молодые художники Украины. Москва.
- 1973 — Республиканская художественная выставка пейзажа «Мемориал Куинджи», Жданов
- 1974 — II Республиканская художественная выставка рисунка. Киев
- 1975 — XVI Всесоюзная художественная выставка дипломных работ студентов высших художественных учебных заведений. Москва
- 1976 — III Республиканская художественная выставка рисунка. Киев
- 1976 — Всесоюзная выставка произведений молодых художников «Молодость страны». Москва
- 1978 — Республиканская художественная выставка монументального искусства. Киев
- 1978 — Республиканская художественная выставка «Лубенская художественная весна». Лубны
- 1979 — Выставка «13 киевских живописцев». Киев
- 1980 — Республиканская выставка произведений молодых художников. Киев
- 1982 — Всесоюзная художественная выставка Министерство культуры СССР
- 1983 — Республиканская художественная выставка молодых художников Украины, выставка живописи, Национальный художественный музей Украины, Киев.
- 1991 — Выставка украинской живописи, галерея «Плеяда». Киев.
- 1999 — «Искусство Украины», 5-годовщина «Фонда Содействия Развитию Искусств Украины», Национальный художественный музей Украины. Киев.
- 2001 — «Десятая годовщина Независимости Украины», Киевская городская галерея искусств «Лавра». Киев.
- 2004 — «Седневские пленэры НСХУ», 40 лет Дому творчества и отдыха «Седнев», выставочные залы Национального союза художников Украины, репродукция произведения М. Двоеглазова, «Седневская плотина», Киев.[5]
- 2006 — Всеукраинская художественная выставка «День художника», выставочные залы Национального союза художников Украины. Киев.
- 2007 — «Художники Киева», 40 лет КОНСХУ[6]. Выставочные залы Национального союза художников Украины. Киев.
- 2008 — Всеукраинская художественная выставка, «70 лет основания Национального Союза художников Украины», выставочные залы Национального союза художников Украины. Киев.
- 2013 — Выставка живописи «Художественное наследство семьи ОДАЙНИКОВ». Запорожский областной художественный музей. Запорожье[7]
Музеи
- Национальный художественный музей Украины (Киев)
- Государственная Третьяковская галерея (Москва)
- Киевский музей русского искусства
- Запорожский художественный музей
- Полтавский художественный музей
- Ждановский краеведческий музей.
- Уманский краеведческий музей.
Напишите отзыв о статье "Одайник, Сергей Вадимович"
Литература
- Альбом «Сергей Одайник». Автор: Л. Попова; издательство: Советский художник; серия: Новые имена; 1983 г.[8]
- Художники Украини: Энциклопедический справочник / Авт. — Сост. М. Г. Лабинський — к., 2006. Выпуск № 1.
- Российским и Советским художникам посвещается (1900—1980 s),: Энциклопедический справочник — альбом / авт. — Упор. галерея MЕТЬЮ, Лондон — 2004.
- Мир семьи Одайник: альбом / авт .. — упор. В. Т. Линовицька. — М., 2011. — С. 20 — 23.;
- Независимая Украина «Художники Киева». Украинское изобразительное искусство 1991—2011: альбом / авт.упор. * Л. И. Андриевський — М.: Колодец — 2011
- Украинская живопись ХХ ХХI в. из коллекции Национального художественного музея Украины;альбом: Укр. и англ. языках. — Хмельницкий К. Галерея Артания Нова, 2006. — 302 с. Одайнык, Сергей. Звуки летней ночи: 1980 / С. Одайнык. — С .220: цв.ил.[9]
- Репродукция из журнала «Огонек» С. Одайник «В пути».1981[4]
Примечания
- ↑ [calendar.interesniy.kiev.ua/Event.aspx?id=4456 Киевский календарь], calendar.interesniy.kiev.ua (Проверено 16 ноября 2013)
- ↑ [konshu.org/artist/odaynyk-sergiy Одайник Сергій Вадимович], konshu.org (Проверено 16 ноября 2013) (укр.)
- ↑ [photoshopia.ru/museum/index.php?title=odainik-s-galya&n=97975 Портал Страны Фотошопии — Государственный Музей Фотошопии — Одайник С. Галя].
- ↑ 1 2 [radikal-foto.ru/fp/e6b9c29c37b147019168ee74a8369dc4 Радикал-Фото: Картинка].
- ↑ Альбом стр. 14.
- ↑ [konshu.org/ru/ Konshu]
- ↑ [pozitciya.com.ua/28741-vistavka-zhivopisu-mistecka-spadshhina-rodini-odajnikiv-u-zaporizhzhi.html Общественно политическая газета «Позиция»].
- ↑ [www.ozon.ru/context/detail/id/20065779/ Книга Сергей Одайник — купить книжку Сергей Одайник в книжном Интернет-магазине OZON.ru с доставкой по выгодной цене].
- ↑ [82.207.71.122:8080/cgi-bin/irbis64r_12/cgiirbis_64.exe?LNG=&C21COM=S&I21DBN=EKNK&P21DBN=EKNK&S21FMT=fullwebr&S21ALL=%3C.%3EU%3D79$%3C.%3E&FT_REQUEST=&FT_PREFIX=&Z21ID=&S21STN=1&S21REF=10&S21CNR=20 Дніпропетровська Центральна міська бібліотека].
Ссылки
- [calendar.interesniy.kiev.ua/Event.aspx?id=4456 «Киевский календарь»]
- [timeszp.com/current/59825-vdochnovlennye-ukrainojj---raboty-dinastii-odajjnik-fotoreportazh.html ВДОХНОВЛЕННЫЕ УКРАИНОЙ — РАБОТЫ ДИНАСТИИ ОДАЙНИКОВ]
- [pozitciya.com.ua/28741-vistavka-zhivopisu-mistecka-spadshhina-rodini-odajnikiv-u-zaporizhzhi.html/ «Художественное наследие семьи ОДАЙНИКОВ» в Запорожье]
- [painters.artunion.ru/ РЕЕСТР ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ ХУДОЖНИКОВ]
- [konshu.org/artist/odaynyk-sergiy/ Киевская организация Национального союза художников Украины (КОНСХУ)]
- [krim-palomnik.ru/sobors/79-sevastopol.html?showall=1 «Роспись собора Покрова Божией Матери»]
- [artru.info/ar/11846/ Artru.Info]
Отрывок, характеризующий Одайник, Сергей Вадимович
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.
– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.
Лицо Наташи вздрогнуло. Она нахмурилась и на мгновенье опустила глаза. С минуту она колебалась: говорить или не говорить?
– Да, это было счастье, – сказала она тихим грудным голосом, – для меня наверное это было счастье. – Она помолчала. – И он… он… он говорил, что он желал этого, в ту минуту, как я пришла к нему… – Голос Наташи оборвался. Она покраснела, сжала руки на коленах и вдруг, видимо сделав усилие над собой, подняла голову и быстро начала говорить:
– Мы ничего не знали, когда ехали из Москвы. Я не смела спросить про него. И вдруг Соня сказала мне, что он с нами. Я ничего не думала, не могла представить себе, в каком он положении; мне только надо было видеть его, быть с ним, – говорила она, дрожа и задыхаясь. И, не давая перебивать себя, она рассказала то, чего она еще никогда, никому не рассказывала: все то, что она пережила в те три недели их путешествия и жизни в Ярославль.
Пьер слушал ее с раскрытым ртом и не спуская с нее своих глаз, полных слезами. Слушая ее, он не думал ни о князе Андрее, ни о смерти, ни о том, что она рассказывала. Он слушал ее и только жалел ее за то страдание, которое она испытывала теперь, рассказывая.
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
