Отберт (епископ Льежа)

Отберт Льежский, также Оберт, Обберт (нем. Otbert von Lüttich; умер 31 января 1119, Льеж) — церковный деятель Валлонии, епископ Льежа с 1091 года, один из наиболее известных льежских епископов XI—XII столетий.

Биография

О происхождении Отберта мало известно. Предположительно, он родился в Льежском епископстве. Первоначально он был каноником собора св. Ламберта и пробстом в аббатстве св. Креста в Льеже. В 1091 году он, будучи в Северной Италии, был пожалован епархией императором Священной Римской империи Генрихом IV, и 1 февраля 1092 года был посвящён в епископский сан кёльнским архиепископом Германом фон Хохштаденом

Благодаря чётко налаженной системе управления Отберт сумел быстро укрепить свои позиции церковного правителя в Льеже. Он устанавливает хорошие, тесные связи с городской верхушкой и патрицианскими фамилиями, в 1095 и 1096 годах приобретает для епископства замок Бульон, а также владения Кувин и Клермон.

В то же время он вызывает недовольство и напряжённое отношение со стороны монастырей епископства, так как избирает по своей воле для них новых настоятелей. В связи с одним такого рода конфликтом с аббатством Сен-Лоран и безусловной поддержкой императора Генриха IV в его споре об инвеституре, Отберт Льежский был отлучён папой Римским Урбаном II. Однако, благодаря своим сильным позициям в епархии, это его формальное «снятие с должности» осталось без последствий. Последующая же попытка папы Пасхалия II, поддержанного частью льежского клира, устранить Отберта вооружённым путём была пресечена вмешательством на стороне епископа императором Генрихом IV.

В 1106 году Отберт был вновь, уже папой Пасхалием II, лишён сана и отлучён от церкви, однако после последующего покаяния прощён.

В то же время он вплоть до смерти Генриха IV сохранял верность императору, приняв его, изгнанного, в Льеже, и похоронив позднее в льежском кафедральном соборе. Отберт также поддерживал его сына и наследника, Генриха V, даже во время конфликта последнего с католической церковью в 1112 году.

Некоторое время Отберту Льежскому приписывалось авторство анонимного «Жизнеописания императора Генриха IV».

Литература

• Jean Lejeune. La Principauté de Liège. — Eugène Wahle, Liège, 1980.
• Claude Gaier. Grandes batailles de l’histoire liégeoises du Moyen-Age. — Eugène Wahle, Liège, 1980.

Отрывок, характеризующий Отберт (епископ Льежа)

– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…