Одесская АТЭЦ
Поделись знанием:
Координаты: 46°27′49″ с. ш. 30°19′05″ в. д. / 46.46361° с. ш. 30.31806° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=46.46361&mlon=30.31806&zoom=17 (O)] (Я)
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
| Одесская АТЭЦ | |
| Страна | |
|---|---|
| Местоположение | |
| Год начала строительства | |
| Основные характеристики | |
| Электрическая мощность, МВт |
проектная 2000 МВт |
| Характеристики оборудования | |
| Количество энергоблоков |
0 |
| Строится энергоблоков |
2 |
| Тип реакторов | |
| Эксплуатируемых реакторов |
0 |
| На карте | |
Одесская АТЭЦ — недостроенная атомная теплоэлектроцентраль, расположенная рядом с городом Теплодар Одесской области Украины возле Барабойского водохранилища в 25 км западнее Одессы. Два планировавшихся энергоблока с реакторами ВВЭР-1000 должны были вырабатывать электроэнергию для одесского региона, а также снабжать теплом Одессу, Черноморск и сам Теплодар. Планируемая электрическая мощность станции 2000 МВт, тепловая — 6000 МВт.
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Содержание
История строительства
Город Теплодар начал строиться в 80-х годах как инфраструктура атомной электростанции.
После аварии на Чернобыльской АЭС руководство Советского Союза приняло решение станцию под Одессой не строить.
Строительство полностью было остановлено в 1989 году.[1]
События, происходившие после остановки строительных работ
В Теплодар начали переселять лиц, пострадавших от Чернобыльской аварии.
Перспективы возобновления строительства
Национальной атомной энергогенерирующей компании «Энергоатом» (НАЭК «Энергоатом») ведутся дискуссии по поводу возобновления строительства АТЭЦ
Информация об энергоблоках
| Энергоблок | Тип реакторов | Мощность | Начало строительства |
Подключение к сети | Ввод в эксплуатацию | Закрытие | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Чистый | Брутто | ||||||
| Одесса-1[2] | ВВЭР-1000 | 900 МВт | 940 МВт | Подготовка к сооружению остановлена в конце 1980-х | |||
| Одесса-2[3] | ВВЭР-1000 | 900 МВт | 940 МВт | Подготовка к сооружению остановлена в конце 1980-х | |||
Напишите отзыв о статье "Одесская АТЭЦ"
Примечания
- ↑ [www.orcci.odessa.ua/news/532/ Чехи согреют Теплодар]. www.orcci.odessa.ua. Проверено 30 ноября 2015.
- ↑ [www.iaea.org/cgi-bin/db.page.pl/pris.prdeta.htm?country=UA&refno=61 Nuclear Power Reactor Details - ODESSA-1] (англ.). Power Reactor Information System. IAEA. Проверено 11 сентября 2010.
- ↑ [www.iaea.org/cgi-bin/db.page.pl/pris.prdeta.htm?country=UA&refno=65 Nuclear Power Reactor Details - ODESSA-2] (англ.). Power Reactor Information System. IAEA. Проверено 11 сентября 2010.
Ссылки
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Одесская АТЭЦ
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.
Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
