Одесская военно-морская база
Одесская военно-морская база (сокращённо Одесская ВМБ) — разнородное объединение Черноморского флота ВМФ СССР.
Содержание
История
Одесская военно-морская база 1-го формирования
Сформирована 14 февраля 1940 года с границами операционной зоны от озеро Устричное до устья Дуная (исключая Вилково), в свой состав включала всю береговую артиллерию Северо-Западного укреплённого района и Очаковский укреплённый сектор. На Одесскую ВМБ базировались лёгкий крейсер «Коминтерн» и канонерские лодки «Красный Аджаристан», «Красная Армения» и «Красная Грузия», корабли охраны водного района: минный заградитель «Лукомский», 2 тральщика, 4 сторожевых катера и 17 малых охотников типа МО-4. Командиру базы также была оперативно подчинена 2-я бригада торпедных катеров в составе 28 вымпелов, базировавшаяся на Очаков. К началу Великой Отечественной войны в состав обороны базы входили надводные корабли, береговая артиллерия (44 орудия калибра от 45 до 203 мм), оборонительные минные заграждения и средства заграждения входа в порт. После начала войны на подходах к Одессе было поставлено оборонительное минное заграждение (1672 морские мины и 479 минных защитников), которое в сочетании с береговой артиллерией представляло мощную минно-артиллерийскую позицию. ПВО базы обеспечивала истребительная авиация и зенитная артиллерия. Недостаточно обеспеченной являлась оборона базы с суши. Силы Одесской военно-морской базы сыграли свою роль как сдерживающий фактор в срыве наступления германских войск, недопущении вторжения со стороны моря, всестороннем обеспечении как сил флота, так и отдельных флотских и сухопутных частей, а также в эвакуации соединений и частей Одесского оборонительного района 16 октября 1941 года. После проведения эвакуации база 20 ноября 1941 года была расформирована[1].
Одесская военно-морская база 2-го формирования
Новое формирование Одесской военно-морской базы было осуществлено 29 ноября 1943 года. В период с 28 октября 1945 по 4 февраля 1946 года действовал Северо-Западный оборонительный район, а с 4 февраля 1946 года по 12 июля 1947 года — Северо-западный морской район. Позднее Одесская военно-морская база вновь начала своё функционирование с операционной зоной в северо-западной части Чёрного моря от устья Дуная до мыса Тарханкут[2].
В 1960 году Одесская военно-морская база была расформирована[2].
Командиры базы
Базой в различное время командовали[2]:
- 1940 — 1941 — контр-адмирал Жуков Гавриил Васильевич;
- 1941 — контр-адмирал Кулишов Илья Данилович;
- 1944 — контр-адмирал Белоусов Сергей Филиппович;
- 1944 — 1945 — капитан 1-го ранга Деревянко Константин Илларионович;
- 1945 — 1946 — вице-адмирал Жуков Гавриил Васильевич;
- 1946 — 1950 — контр-адмирал Новиков Тихон Андреевич;
- 1950 — 1953 — капитан 1 ранга Сухиашвили Константин Давидович;
- 1953 — 1954 — капитан 1 ранга Балакирев Константин Михайлович;
- 1954 — 1957 — контр-адмирал Петрищев Николай Андреевич;
- 1957 — 1960 — контр-адмирал Домнин Семён Васильевич;
- 1960 — контр-адмирал Измайлов Фёдор Дмитриевич.
Напишите отзыв о статье "Одесская военно-морская база"
Примечания
- ↑ Российский Черноморский флот, 2008, с. 434-435.
- ↑ 1 2 3 Российский Черноморский флот, 2008, с. 435.
Литература
- Российский Черноморский флот. Исторический очерк / вице-адмирал А. Д. Клецков. — Симферополь: ДИАЙПИ, 2008. — 728 с. — 4000 экз.
|
Это заготовка статьи о Военно-Морском Флоте СССР. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Одесская военно-морская база
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
