Одесский, Михаил Павлович
Поделись знанием:
Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
| Михаил Одесский | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Страна: |
|
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Учёная степень: | |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: | |
Михаил Павлович Одесский (род. 18 марта 1961, Москва) — российский филолог, занимается вопросами истории русской литературы и культуры XV—XX вв.
Содержание
Биография. Научная и педагогическая деятельность
В 1983 году окончил филологический факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова. Работал в Государственном литературном музее (Музей-квартира Ф. М. Достоевского), журналах «Детская литература», «Литературное обозрение». С 1998 года — в Российском государственном гуманитарном университете, на кафедре русской литературы историко-филологического факультета. В 2000 году — вместе с Д. М. Фельдманом и О. И. Киянской — перешел на вновь созданный факультет журналистики, возглавил кафедру литературной критики[1]. Читает курсы лекций «История древнерусской литературы», «Основы теории литературы», «Основы теории драмы», «История древнерусской публицистики», «Основы текстологии»[2].
Кандидат филологических наук (1986), доктор филологических наук (2003), профессор (2004).
Публикуется с 1986 года.
Научные интересы
Научные интересы — история политической терминологии, текстология, история русской литературы и культуры XV—XX вв. («Сказание о Дракуле воеводе», А. Д. Кантемир, М. В. Ломоносов, В. И. Лукин, А. С. Грибоедов, Ф. Н. Глинка, А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев, А. К. Толстой, И. С. Тургенев, В. С. Соловьев, А. А. Блок, Андрей Белый, А. А. Ахматова, В. В. Хлебников, В. В. Маяковский, И. М. Зданевич, И. Э. Бабель, И. А. Ильф, Е. П. Петров, Даниил Хармс), русская драма последней трети XVII — первой трети XVIII вв., история оккультизма в русской литературе (В. И. Лукин, Екатерина II, Ф. М. Достоевский, М. А. Кузмин, А. Е. Крученых, В. А. Обручев, И. Г. Эренбург, А. А. Богданов), историческая поэтика, теория и история драмы (русская драма последней трети XVII — первой трети XVIII вв., русская драма «серебряного века» и авангарда), история советской журналистики.
Совместно с Д. М. Фельдманом опубликовал первый полный вариант романов «Двенадцать стульев» (1997) и «Золотой телёнок» (2000). Роман «Двенадцать стульев» выпущен с комментариями.
Труды
Книги
- Литература и культура Древней Руси: Словарь-справочник/ Под ред. В. В. Кускова. М.: Высшая школа, 1994. (66 статей) — ISBN 5-06-002874-7
- Древнерусская литература: Изображение природы и человека: <Коллективная монография> / Под ред. А. С. Демина. М.: Наследие, 1995. — ISBN 5 −86562-014-2
- Поэтика террора и новая административная ментальность: очерки истории формирования. — М.: РГГУ, 1997. (В соавт. с Д. М. Фельдманом) — ISBN 5-7281-0174-7
- Очерки исторической поэтики русской драмы: Эпоха Петра I. М.: РГГУ, 1999. — ISBN 5-7281-0103-3
- Древнерусская литература: тема Запада в XIII—XV вв. и повествовательное творчество: <Коллективная монография>/ Отв. ред. О. В. Гладкова. М.: Азбуковник, 2002. Серия «Россия и Запад: Горизонты взаимопонимания (по литературным и фольклорным источникам XI—XIX вв.)», РАН. — ISBN 5-93786-035-7
- Поэтика русской драмы: вторая половина XVII — первая треть XVIII в. М.: РГГУ, 2004. — ISBN 5-7281-0689-7
- Граф Дракула: опыт описания. М.: ОГИ, 2009. Сер. «Нация и культура/ Антропология/ фольклор: Новые исследования». (В соавт. с Т. А. Михайловой) — ISBN 978-5-94282-523-2
- Четвёртое измерение литературы: Статьи о поэтике. М.: РГГУ, 2011. — ISBN 978-5-7281-1202-0
- «Славянская взаимность»: Модель и топика. Очерки. М.: Regnum, 2011. Selecta XIII. (В соавт. с Л. Ф. Кацисом) — ISBN 987-5-91887-009-9
- Поэтика власти. Тираноборчество. Революция. Террор. — М.: РОССПЭН, 2012. (В соавт. с Д. М. Фельдманом) — ISBN 978-5-8243-1702-2
- Миры И.А. Ильфа и Е.П. Петрова: Очерки вербализованной повседневности. — М.: РГГУ, 2015. (В соавт. с Д.М. Фельдманом) — ISBN 978-5-7281-1678-3
Издание произведений И. А. Ильфа и Е. П. Петрова
- Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев: роман / подгот. текста, вступ. ст., комментарий М. П. Одесского и Д. М. Фельдмана. — М.: Вагриус, 1997.
- И. Ильф и Е. Петров. Золотой теленок: роман / подгот. текста, вступ. ст. М. П. Одесского и Д. М. Фельдмана. — М.: Вагриус, 2000.
- Ильф И., Петров Е. 12 стульев. Золотой теленок /подгот. текста, предисл. и послесл. М. П. Одесского и Д. М. Фельдмана. — М.:Слово/Slovo, 2001.
- Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев: полная версия романа / подгот. текста, вступ. ст., коммент. М. П. Одесского и Д. М. Фельдмана. — СПб.: Азбука, 2014.
- Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев: полная версия романа / подгот. текста, вступ. ст. М. П. Одесского и Д. М. Фельдмана. — СПб.: Азбука, 2014.
Издание произведений
- Екатерина II. Сочинения / вст. ст., сост., коммент. В. К. Былинина и М. П. Одесского. М.: Современник, 1990.
- Древнерусская литература / сост., предисловие, комментарии М. П. Одесского. М.: СЛОВО/SLOVO, 2001.
- Стокер Б. Дракула. Гость Дракулы / сост., вст. ст. М. П. Одесского. М.: Энигма, 2005. Серия «Коллекция Гримуар».
- Древнерусская литература/ Сост., предисловие, комментарии. М.: СЛОВО/SLOVO, 2008. «Библиотека русской классики». Т.I.
- La contessa e il principe: Lettere di Sofia Fersen a Aleksandr Kurakin/ a cura di M. Odesskiy// Studi Slavi e Baltici Dipartamento di linguistica Universita’di Pisa.8. Pisa, 2010.
- Стокер Б. Леди в саване/ сост., вст. ст. Т. А. Михайловой и М. П. Одесского. М.: Энигма, 2012. Серия «Коллекция Гримуар».
Некоторые статьи
- Ломоносов и школьная драма // Ломоносов и русская литература. — М.: Наука, 1987. — C.146-154.
- Кантемир и Поуп // Прометей: Тысячелетию русской книжности посвящается. — Вып.16. — М.: Молодая гвардия, 1990. — C.251-261.
- Выйти живым из строя: Русская литература: поэтика болезни, здоровья и труда // Дружба народов. — М., 1994. — № 3 (совм. с Д. М. Фельдманом). — С.177-192.
- «Ich kann nicht warten»: Aus der Welt des Wladimir Schirinowski — eine biographische Skizze // Der Schirinowski-Effekt/ hrsg. W. Eichwede. Hamburg: Rowohlt, 1994 (совм. с А. В. Максимовым). — S.101-115.
- Reinterpreting «Red Cavalry» in the light of Chassidism // Canadian Slavonic Papers. — Vol. XXXVI. — 1995. — № 1/2 (совм. с Д. М. Фельдманом). — P.148-154.
- Миф о вампире и русская социал-демократия: Очерки истории одной идеи // Литературное обозрение. — М., 1995. — № 3. — С.77-91.
- В ожидании эпоса: Роман и повесть в 1995 году // Литературное обозрение. — М., 1996. № 2 (совм. с Н. Д. Александровым). — С.91-100.
- Столичное/ провинциальное в русской агиографии // Русская провинция: миф-текст-реальность. — М.; СПб.: Тема, 2000. — С.156-163.
- Поэтика власти на Древней Руси // Древняя Русь: Вопросы медиевистики. — М., 2000. — № 1. — С.4-10.
- Евно Азеф — еврей, автор, террорист // Параллели. Русско-еврейский историко-литературный и библиографический альманах. — М., 2002. — № 1 (Совм. с Д. М. Фельдманом). — С.53-78.
- «Страшная провинция» в Житии протопопа Аввакума // Russian Literature. — Amsterdam, 2003. — L (II/III). Special issue: Provincija. — С.245-255.
- «Славянский» контекст стихотворений Блока: («На поле Куликовом») // Блоковский сборник. — Тарту, 2003. — Вып.16: Александр Блок и русская литература первой половины XX века. — С. 87-102.
- «Есть на земле такие превращенья…»: Тезаурус вольнодумства в «Горе от ума» // Лотмановский сборник. — Вып.3. — М.: О. Г. И., 2004. — С.105-108.
- Евреи в доклассицистической русской драме // Jews and Slavs. — V.13: Anti-Semitism and Philo-Semitism in the Slavic World and Western Europe. — Haifa; Jerusalem, 2004. — С. 96-109.
- Андрей Белый: Стиховедение — историософия — барокко // A Century’s Perspective: Essays on Russian Literature in Honor of Olga Raevsky-Hughes and Robert P. Hughes. — Stanford, 2006. — С.172-193 (совм. с Л. Ф. Кацисом).
- Абсурдизм Даниила Хармса в политико-судебном контексте// Russian Literature. — Amsterdam, 2006. — LX (III/IV).- С.441-449.
- Концепт ‘скандал’/ ‘соблазн’ в русской культуре // Семиотика скандала / Под ред. Н. Букс. — Париж; Москва: Европа, 2008. — С.104-114.
- «Ночные» трагедии Ф. Н. Глинки и П. К. Хофта // Literature and Beyond: Festschrift for Willem G. Weststeijn on the Occasion of his 65th Birthday. — Amsterdam: Uitgeverij Pegasus, 2008. — Pegasus Oost-Europese Studies 11. — V.II. — С.515-530.
- «Симфонии» Андрея Белого: К вопросу о генезисе заглавия// На рубеже двух столетий: Сб. в честь 60-летия А. В. Лаврова. — М.: Новое литературное обозрение, 2009. — С.662-676 (совм. с М. Л. Спивак).
- «Над скукой загородных дач…»: Озерковские дачи в русской культуре и литературе // The Dacha Kingdom: Summer Dwellers and Dwellings in the Baltic Area / Aleksanteri Series. — Helsinki, 2009. — № 3. — С.193-204 (совм. с М. Л. Спивак).
- Пьеса Ильи Зданевича «Янко крУль албАнский» и балканский вопрос // Авангард и идеология: Русские примеры. — Белград: Белградский университет, 2009. — С.306-314.
- Поэтика эпистолярного текста: письма графини С. Ферзен князю Куракину // Литература как миропонимание / Literature as a world view: Festschrift in honour of Magnus Ljunggren / ed. by I. Karlsohn, M. Nilsson,
- N. Zorikhina Nilsson (= Gothenburg Slavic Studies 2). — Göteborg: University of Gothenburg, 2009. — С.239-254.
- Андрей Белый между символизмом, антропософией и советской властью: Символизм стиховедения vs. стиховедение символизма // Symbol w kulturze rosyjskiej / red. K. Duda, T. Obolevitch. — Krakow: WAM, 2010. — S.625-636 (совм. с М. Л. Спивак).
- Упыри в древней книжности: Из комментария к словарю И. И. Срезневского// Древняя Русь: Вопросы медиевистики. — М., 2011. — № 1 (43). — С.53-60.
- Страна гипербореев: Оккультная топика в советской прессе и фантастике (1920-е) // Вестник РГГУ. — М., 2011. — № 6 (68). Сер. «Журналистика. Литературная критика». — С.55-67.
- М. Ф. Ларионов — историк театра: Из комментариев к альбомным записям 1917—1919 гг. // Художник и его текст: Русский авангард: история, развитие, значение: К 80-летию Вячеслава Всеволодовича Иванова / сост. Н. В. Злыднева, М. Л. Спивак, Т. В. Цивьян. — М.: Наука, 2011. — С.25-34.
- Литература и газета: Очерки советской публичной культуры 1920-х гг. // Работа и служба: Сб. памяти Рашита Янгирова / сост. Я. Левченко. — СПб.: Своё издательство, 2011. — С.59-71.
- К вопросу об источнике «декадентской» пьесы Треплева: Чехов и Амфитеатров // Параболы: Studies in Russian Modernist Literature and Culture in Honor of John E. Malmstad / ed. by N. Bogomolov, L. Fleishman, A. Lavrov, F. Poljakov. — Wien: Peter Lang, 2011. — С.17-28.
- Блуждания текстологии: Между «канонической» и «динамической» моделями // Вопросы литературы. — М., 2012. — Март-апрель. — С.272-294.
- Le toponime «Greenock» dans le cycle de M. A. Kouzmine, «La Truite casse la glace» // Cahiers d’Etudes Nodieristes. — № 1. — Universite de Bourgogne, 2012. — P.185-198.
- Кантемир — Джиральди — Эзоп: К поэтике V сатиры // Venok: Studia slavica Stefano Garzonio sexagenario oblata: In Honor of Stefano Garzonio / ed. by G. Carpi, L. Fleishman, B. Sulpasso. — Stanford: Stanford Slavic Studies, 2012. — Vol.1. — С.47-66.
- Поэзия филолога: феномен Ирины Ковалевой // Имидж, диалог, эксперимент — поля современной русской поэзии / ред. Х. Шталь, М. Рутц. — Muenchen; Berlin; Washington: Verlag Otto Sagner, 2013. — С.197-207.
- Публицистичность научного текста: Из истории отечественной медиевистики // Вестник РГГУ. — М., 2013. — № 12 (113). Сер. «Журналистика. Литературная критика». — С.111-125.
- Аннотация К. Н. Бугаевой к неопубликованному трактату Андрея Белого // New Studies in Modern Russian Literature and Culture: Essays in Honor of Stanly J. Rabinowitz / ed. by C. Ciepiela, L. Fleishman. — Stanford, 2014. (Stanford Slavic Studies. V.46.). — С.9-21 (совм. с М. Спивак, Х. Шталь).
Напишите отзыв о статье "Одесский, Михаил Павлович"
Примечания
Ссылки
- [rsuh.ru/who_is_who/detail.php?ID=5105 Информация на сайте РГГУ]
- [www.rsuh.ru/media/people/detail.php?ID=110972 Информация на сайте Института Массмедиа РГГУ]
Отрывок, характеризующий Одесский, Михаил Павлович
Красивый мальчик адъютанта с длинными волосами, не отпуская руки от шляпы, тяжело вздохнув, поскакал опять туда, где убивали людей.Наполеон встал и, подозвав Коленкура и Бертье, стал разговаривать с ними о делах, не касающихся сражения.
В середине разговора, который начинал занимать Наполеона, глаза Бертье обратились на генерала с свитой, который на потной лошади скакал к кургану. Это был Бельяр. Он, слезши с лошади, быстрыми шагами подошел к императору и смело, громким голосом стал доказывать необходимость подкреплений. Он клялся честью, что русские погибли, ежели император даст еще дивизию.
Наполеон вздернул плечами и, ничего не ответив, продолжал свою прогулку. Бельяр громко и оживленно стал говорить с генералами свиты, окружившими его.
– Вы очень пылки, Бельяр, – сказал Наполеон, опять подходя к подъехавшему генералу. – Легко ошибиться в пылу огня. Поезжайте и посмотрите, и тогда приезжайте ко мне.
Не успел еще Бельяр скрыться из вида, как с другой стороны прискакал новый посланный с поля сражения.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – сказал Наполеон тоном человека, раздраженного беспрестанными помехами.
– Sire, le prince… [Государь, герцог…] – начал адъютант.
– Просит подкрепления? – с гневным жестом проговорил Наполеон. Адъютант утвердительно наклонил голову и стал докладывать; но император отвернулся от него, сделав два шага, остановился, вернулся назад и подозвал Бертье. – Надо дать резервы, – сказал он, слегка разводя руками. – Кого послать туда, как вы думаете? – обратился он к Бертье, к этому oison que j'ai fait aigle [гусенку, которого я сделал орлом], как он впоследствии называл его.
– Государь, послать дивизию Клапареда? – сказал Бертье, помнивший наизусть все дивизии, полки и батальоны.
Наполеон утвердительно кивнул головой.
Адъютант поскакал к дивизии Клапареда. И чрез несколько минут молодая гвардия, стоявшая позади кургана, тронулась с своего места. Наполеон молча смотрел по этому направлению.
– Нет, – обратился он вдруг к Бертье, – я не могу послать Клапареда. Пошлите дивизию Фриана, – сказал он.
Хотя не было никакого преимущества в том, чтобы вместо Клапареда посылать дивизию Фриана, и даже было очевидное неудобство и замедление в том, чтобы остановить теперь Клапареда и посылать Фриана, но приказание было с точностью исполнено. Наполеон не видел того, что он в отношении своих войск играл роль доктора, который мешает своими лекарствами, – роль, которую он так верно понимал и осуждал.
Дивизия Фриана, так же как и другие, скрылась в дыму поля сражения. С разных сторон продолжали прискакивать адъютанты, и все, как бы сговорившись, говорили одно и то же. Все просили подкреплений, все говорили, что русские держатся на своих местах и производят un feu d'enfer [адский огонь], от которого тает французское войско.
Наполеон сидел в задумчивости на складном стуле.
Проголодавшийся с утра m r de Beausset, любивший путешествовать, подошел к императору и осмелился почтительно предложить его величеству позавтракать.
– Я надеюсь, что теперь уже я могу поздравить ваше величество с победой, – сказал он.
Наполеон молча отрицательно покачал головой. Полагая, что отрицание относится к победе, а не к завтраку, m r de Beausset позволил себе игриво почтительно заметить, что нет в мире причин, которые могли бы помешать завтракать, когда можно это сделать.
– Allez vous… [Убирайтесь к…] – вдруг мрачно сказал Наполеон и отвернулся. Блаженная улыбка сожаления, раскаяния и восторга просияла на лице господина Боссе, и он плывущим шагом отошел к другим генералам.
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
Категории:
- Родившиеся 18 марта
- Родившиеся в 1961 году
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Филологи по алфавиту
- Филологи России
- Филологи СССР
- Филологи XX века
- Филологи XXI века
- Литературоведы России
- Литературоведы СССР
- Исследователи русского авангарда
- Хармсоведы
- Доктора филологических наук
- Выпускники филологического факультета МГУ
- Преподаватели Российского государственного гуманитарного университета
- Музейные работники СССР
