Одноглазые валеты
| Одноглазые валеты | |
| One-Eyed Jacks | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Марлон Брандо, |
| Продюсер | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
Театральная версия: 141 минут |
| Бюджет |
2,2 млн $ |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Одноглазые валеты» — американский вестерн 1961 года. Единственный фильм, срежиссированный Марлоном Брандо, который заменил первоначального режиссёра, Стэнли Кубрика.
Сюжет
1880 год. Штат Сонора, Мексика. Трое американских бандитов совершают дерзкое ограбление банка в небольшом приграничном городке. Нагрузив мешки с награбленными монетами на своих коней они отправляются в путь, не подозревая, что по их следам идут los Rurales — члены местной конной жандармерии. Бандиты пытаются скрыться в гористой местности, но мексиканская полиция окружает их и в ходе перестрелки убивает одного из них. Уцелеть удаётся лишь двум — бесшабашному и весёлому Дэду Лонгворту и его гордому и очень самолюбивому приятелю по имени Рио. У них остаётся лишь одна, уставшая от скачек, лошадь. Бандиты, находясь в отчаянном положении, решают, что один из них должен на этой лошади сделать попытку прорваться через блокаду, затем отправится в близлежащий посёлок, купить там пару новых лошадей и вернуться назад, чтобы выручить своего приятеля. После жеребьёвки, эта задача выпадает на долю Дэда Лонгворта, который тут же отправляется в путь, прихватив с собой награбленное. Рио остаётся в горах, в одиночку отстреливаясь от полицейских.
Дэд, прибыв в посёлок, покупает лошадь у старого мексиканского фермера. Однако, из-за своей алчности он неожиданно решает не возвращаться в горы, а оставить в беде своего друга и скрыться от los Rurales. Тем временем Рио попадает в руки мексиканской полиции. Его связывают и на лошади везут в полицейское управление. По пути, они останавливаются на ранчо у старого мексиканца и спрашивают его не видел ли он другого беглеца. Тот говорит им, что какой-то американец купил у него одну лошадь и умчался на ней прочь. Полицейские смеются над Рио, говоря, что его друг оказался обманщиком. Рио узнаёт старую лошадь своего приятеля среди целого табуна скакунов на ранчо.
Рио проводит пять долгих лет в тюрьме, где его постоянно терзает желание во что бы то ни стало отомстить своему бывшему приятелю за предательство. Наконец, после долгих мучений, ему удаётся сбежать из тюрьмы вместе с одним из мексиканских заключённых. Рио начинает путешествовать с ним из городка в город, с целью найти Дэда, но поначалу ему это никак не удаётся. Однако, в одном из трактиров в захудалом американском городишке его узнаёт какой-то незнакомец, который сообщает ему нечто поразительное: Оказывается, что шерифом соседнего городка Монтерей является не кто иной, как сам Дэд Лонгворт. Выясняется, что Дэд несколько лет назад превратился в законопослушного гражданина, начал жить в городке и был избран его жителями своим шерифом. Незнакомец, рассказавший об этом, сам оказывается бандитом, который со своими приятелями планирует ограбить банк в том же самом городке. Он просит Рио присоединиться к ним в знак благодарности за предоставленные сведения. Рио соглашается.
Вчетвером, они едут в Монтерей. Рио оставляет новых приятелей на постоялом дворе, а сам находит особняк Дэда, который теперь живёт с женой-мексиканкой и приёмной дочерью по имени Луиза. Рио и Дэд, наконец, встречаются лицом к лицу. Дэд все эти годы опасался мести со стороны Рио и был готов к кровавой развязке, но Рио поначалу притворяется, что не держит зла на Дэда и что просто пришёл навестить своего давнего друга. Между ними происходит разговор, в ходе которого Дэд, объясняя свой давнишний поступок, говорит Рио, что когда он приехал на ранчо, там не оказалось ни одного коня, так как старый мексиканец якобы продал их задолго до его прибытия, и именно поэтому он не смог помочь другу. Рио притворяется, что верит его словам. Радуясь, что все старые обиды позабыты, Дэд приглашает Рио поужинать вместе с его женой и Луизой. Луиза и Рио, тайком от её родителей, проводят вместе романтический вечер и постепенно влюбляются друг в друга. Узнав об этом от одного из своих подчинённых, Дэд приходит в ярость.
Тем временем Рио и его друзья делают попытку ограбления местного банка. Это им не удаётся, а сам Рио попадает в руки подчинённых шерифа. Суд приговаривает его к порке. Дэд самолично наносит ему удары плетью, а затем прикладом своего ружья ударяет его по пальцам правой руки, чтобы Рио навсегда потерял возможность пользоваться своим револьвером. После этого, шериф отпускает Рио. Рио со своими приятелями уезжает из города. В течение многих недель он учится заново стрелять из револьвера пользуясь левой рукой. Забеременевшая от него Луиза разыскивает его и приезжает к нему, чтобы уговорить его не убивать своего отчима. Но Рио остаётся непоколебимым.
Между тем, его приятели снова планируют ограбить местный банк. Рио вместе с ними участвует в ограблении, не подозревая, что подчинённые шерифа были кем-то заранее оповещены о готовящемся событии. Рио снова попадает в руки шерифа. Теперь Дэд хочет раз и навсегда избавиться от Рио. Он решает самолично казнить Рио ещё до решения суда (который всё равно приговорил бы его к повешению). Однако, Рио чудом удаётся сбежать из тюрьмы и встретиться лицом к лицу с Дэдом. Начинается перестрелка, в ходе которой шериф погибает. Рио, наконец-то отомстивший бывшему другу, намеревается сбежать от правосудия в Мексику. Перед тем, как пересечь американо-мексиканскую границу, Рио встречается с Луизой и обещает ей вернуться за ней.
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Ларри Дуран | |
| Пина Пеллисер | |
| Тимоти Кэри | |
| Мириам Колон | |
| Слим Пикенс | |
| Кэти Хурадо | |
| Карл Молден | Дэд Лонгворт |
| Бен Джонсон | |
| Сэм Гилмэн | |
| Марлон Брандо | Рио |
Награды
В 1961 году фильм удостоился главного приза Международного кинофестиваля в Сан-Себастьяне — «Золотой раковины». За свою роль в фильме актриса Пина Пельисер получила в Сан-Себастьяне приз лучшей актрисе.
Напишите отзыв о статье "Одноглазые валеты"
Ссылки
- [www.oneeyedjacks.bravehost.com Официальный сайт фильма]
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Одноглазые валеты
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
