Одынец, Антоний Эдвард
| Антоний Эдвард Одынец | |
| Antoni Edward Odyniec | |
 Портрет А. Одынца худ. М.Фаянса | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
село Гейстуны Ошмянского уезда (ныне Ошмянский район Гродненской области, Белоруссия) |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт, драматург, переводчик |
| Направление: | |
Анто́ний Э́двард Оды́нец (польск. Antoni Edward Odyniec; 25 января 1804, село Гейстуны Ошмянского уезда, ныне Ошмянский район в Белоруссии — 15 января 1885, Варшава) — польский поэт, переводчик, мемуарист; друг Адама Мицкевича.
Содержание
Биография
В 1820—1823 учился на отделении права в Виленском университете. С 1821 состоял в тайном студенческом обществе филаретов. Арестованный вместе с другими филоматами и филаретами, во время следствия пребывал в заключении (1823—1824). В 1825—1829 жил в Варшаве. В 1825—1826 издал два тома своих стихотврорений („Poezye“ )
В мае 1829 провёл несколько недель с Адамом Мицкевичем в Санкт-Петербурге, затем вместе с ним путешествовал по Западной Европе (Германия, Италия, Швейцария). В 1831—1837 жил в Дрездене. В Вильне в 1840—1859 был редактором газеты на русском и польском языках «Виленский вестник = Kurier Wileński».
С 1866 жил в Варшаве, в течение года редактировал газету „Kurier Warszawski“. Публиковал в периодической печати путевые очерки и воспоминания „Listy z podróży“ (1867—1878) и „Wspomnienia z przeszłości opowiadane Deotymie“ (1879—1883).
В 1901 году в костёле Святых Иоаннов в Вильне был поставлен памятник Одынцу.
Творчество
В поэзии подражал Мицкевичу, особенно в балладах, и английским и немецким романтикам. Помимо стихотворений, писал драмы; автор исторических драм „Izora“ (1829), „Felicyta, czyli męczennicy kartagińscy“ (1849), „Barbara Radziwiłłówna“ (1858, о Варваре Радзивилл).
Баллады: [eregwen.livejournal.com/363828.html?thread=6689332 Пленница], Зачарованный замок (баллада о прилукском дворце. В ней рассказывалось о девушке-служанке, которую похоронили живой. Так это или нет, неизвестно, по крайней мере, никаких таких находок обнаружено не было) Составитель и издатель альманаха романтической поэзии „Melitele“ (Варшава, 1829—1830).
Переводил стихи А. С. Пушкина, П. В. Кукольника, Байрона, Томаса Мура, Бюргера, Вальтера Скотта.
Станислав Монюшко на стихи Одынца написал несколько песен, включённых в сборники „Śpiewnik domowy“.
Напишите отзыв о статье "Одынец, Антоний Эдвард"
Литература
- Александр Петров.,. Одынец, Антон-Эдуард Фаддеевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Mały słownik pisarzy polskich. Część pierwsza. Warszawa: Wiedza powszechna, 1966. S. 118.
- Antoni Edward Odyniec - romantyk w zwierciadle biedermeieru. Maria Makaruk. Nakład wydziału polonistyki Uniwersytetu Warszawskiego, Warszawa, 2012
Ссылки
- [www.tygodnik.lt/200406/bliska1.html Henryk Mażul. U boku, choć w cieniu Wieszcza] (польск.)
Отрывок, характеризующий Одынец, Антоний Эдвард
8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
