Оёгир, Николай Константинович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Оегир, Николай»)
Перейти к: навигация, поиск
Николай Константинович Оёгир
Дата рождения:

15 марта 1926(1926-03-15)

Дата смерти:

11 марта 1988(1988-03-11) (61 год)

Гражданство:

СССР СССР

Род деятельности:

счетоводство

Годы творчества:

нач. 1960-х - 1988

Язык произведений:

русский, эвенкийский

Награды:

Оёгир Николай Константинович (15 марта 1926 — 11 марта 1988) — эвенкийский писатель, поэт.



Биография

Николай Оёгир — эвенкийский поэт, фольклорист и сказитель родился 15 марта в 1926 году в стойбище на озере Еромо, которое в то время относилось к Чириндинскому родовому совету в семье охотника, рыбака. По всей илимпийской тайге свирепствовала тогда «черная царапка» — эпидемия кори. Только постоянные кочевки и спасли семью Оёгиров. Родители — Константин Михайлович — оленевод, охотник-рыбак, Екатерина Игнатьевна — мать многодетной семьи.

С 10 лет Н. Оёгир начал работать приемщиком рыбы. В то время он уже был переростком и потому его, вместе со всеми взрослыми оленеводами, охотниками, рыбаками направили в ликбез (Чириндинская начальная школа в 1937 году). Окончив только четыре класса, он оставляет школу.

Трудовая деятельность началась рано. Н. Оёгир в 10-летнем возрасте начал помогать отцу, затем стал приемщиком рыбы. Сушил, вялил её. Детство и юность пришлись на трудные военные годы. После войны учился 3 месяца в колхозной школе на счетовода. В 1955 году, будучи курсантом этой школы, начал писать стихи. Писал только для себя, тайком от сокурсников. И все же его товарищи однажды узнали, что Николай сочиняет стихи, и дали ему прозвище — Поэт.

Многие годы Николай Оёгир работал счетоводом сначала в производственном объединении (ППО), потом в родном Чириндинском колхозе (до 1982 года).

Писать стихи Н. Оёгир начал в 60-е годы. При встречах с читателями его спрашивали: «Как и с чего вдруг начал писать стихи, когда почувствовал себя поэтом?» Николай Оёгир ответил так: «В 60-е годы Алитет Немтушкин, известный поэт, на страницах газеты „Советская Эвенкия“ в стихотворной форме обратился к молодежи с призывом поддержать его костер поэзии:

Приходите, друзья, к моему костру,
Приходите, мне не гореть без вас:»

Это обращение глубоко взволновало Н. Оёгира, и он под впечатлением написал стихотворение «Би долдытчав» («Я слышу»):

Я слышу твой голос.
Моя поэтическая строка —
Пока лишь мышиный след :"

Это было его первое стихотворение, опубликованное в газете «Советская Эвенкия».

Первый сборник стихов «Танец кульков» на эвенкийском и русском языках. Перевел поэт Вячеслав Пушкин. В этот сборник вошли стихи о родном крае — Эвенкии, её людях — рыбаках, охотниках, оленеводах; их жизни, обычаях и традициях. Автор ярко и образно рисует неповторимую красоту сибирского Севера.

Н. Оёгир работает внештатным корреспондентом в окружной газете «Советская Эвенкия». В газету писал не только стихи, но и рассказы, статьи о земляках — чириндинцах.

С 1964 года его стихи печатаются в краевой газете «Красноярский рабочий», журналах «Москва», «Дальний Восток». Ему стали писать земляки, они радовались тому, что появился поэт, воспевающий прекрасный край эвенков. Николай Константинович писал стихи на эвенкийском языке. Ему, как сыну своего народа, родной язык был очень дорог. Он говорил: «Мне легко писать, когда мысли летят на моём языке…»

В 1986 году выходит сборник собранных им эвенкийских народных сказок, преданий, загадок, примет, наставлений «Человек сильнее всех» («Илэ упкаттук энгэситмэр»), а в 1987 году выходит первый поэтический сборник «Танец куликов» («Лорбовкил икэллинтын»), позже — в 1989 году сборник «Тропа к роднику» («Удяран юктэтки»). Они были изданы на эвенкийском и русском языках. Николай Оёгир всегда был признателен своим переводчикам: Аиде Федоровой — красноярской поэтессе и Вячеславу Пушкину. К 50-летию ЭАО в 1980 году в альманахе «Енисей» опубликованы стихи Н. К. Оёгира «Большое кочевье», «Моя земля», «Мечта», «Илькон». В книге для детей «На семи ветрах» (1987) поэт пишет о родной природе.

Поэзия Н. Оёгира отличается достоверностью, своеобразным видением мира и восприятием окружающей среды. Он родился и вырос в тайге и потому так тонко чувствовал природу. Его стихи пронизаны, согреты любовью к родному краю. Писатель в своих произведениях с особым тактом использовал культурные и языковые традиции, мотивы и ритмы жизни народа, глубоко осмысливал обычаи своих предков, очень бережно и нежно обращался с устным народным творчеством эвенков. Он говорил: «У эвенка два родителя: фольклор и родная природа».

Вот почему Николай Константинович много времени и сил тратил на сбор и обработку эвенкийский сказок, легенд, пословиц, поговорок и наставлений. В них звучит мудрость народа. Это чувствовал и видел каждый, кто читал его сборник сказок, пословиц, поговорок «Человек сильнее всех».

Очень волновали поэта вопросы экологии, браконьерство. Достаточно вспомнить два его стихотворения «Чья вина?» и «Гибель лосихи».

Н. К. Оёгир как труженик тыла в годы Великой Отечественной войны был награждён юбилейными медалями «30 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», «40 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и другими.[1]

Напишите отзыв о статье "Оёгир, Николай Константинович"

Примечания

  1. [www.evenkya.ru/rus/?id=kul&sid=nar&ssid=12 :Эвенкия: Культура]

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20120216015741/tvsh2004.narod.ru/lit_oegir1.html Стихи Николая Оёгира]
  • [www.evenkya.ru/rus/?id=kul&sid=nar&ssid=12 Биография Николая Оёгира]

Отрывок, характеризующий Оёгир, Николай Константинович

Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.