Ожеховский, Мариан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ожеховский»)
Перейти к: навигация, поиск
Мариан Ожеховский
польск. Marian Orzechowski<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
секретарь ЦК ПОРП по идеологии
1981 — 1983
министр иностранных дел ПНР
1985 — 1988
член политбюро ЦК ПОРП
1986 — 1990
секретарь ЦК ПОРП по образованию
1988 — 1989
 
Рождение: 24 октября 1931(1931-10-24) (92 года)
Радом
Партия: ПОРП, «Социал-демократия Республики Польша»
 
Награды:

Мариан Одон Ожеховский (польск. Marian Odon Orzechowski; 24 октября 1931, Радом) — польский политик, историк и политолог, идеолог ПОРП, член партийно-государственного руководства ПНР. В 1980-х — член политбюро, секретарь ЦК ПОРП, министр иностранных дел ПНР. Активный участник противоборства ПОРП с движением Солидарность в 19801981. С конца 1980-х — представитель реформаторского направления в ПОРП, участник Круглого стола, один из учредителей «Социал-демократии Республики Польша».





Образование и специализация

Окончил Вроцлавский университет, проходил также обучение в СССР. В 1955 прошёл стажировку в Ленинградском госуниверситете[1]. В 1960 защитил докторскую диссертацию на факультете философии и истории Вроцлавского университета. Специализировался на политической истории, особенно Тешинской Силезии.

В 19711975 являлся ректором Вроцлавского университета.

Партийно-идеологическая карьера

Мариан Ожеховский сделал карьеру в идеологическом аппарате правящей компартии. Вступил в ПОРП в 1955, с 1966 — член ЦК. Придерживался ортодоксально-коммунистических позиций. Курировал историко-теоретический журнал ЦК ПОРП Z Pola Walki.

Как идеологический функционер, в 19801981 Ожеховский активно участвовал в противоборстве ПОРП с движением Солидарность, занимал жёсткую позицию в отношении оппозиционного профсоюза:

Если противник не прислушивается к силе аргументов, мы должны использовать аргументы нашей силы[2].

В октябре 1981, в преддверии силового столкновения, Ожеховский занял пост секретаря ЦК ПОРП по идеологии. Являлся идеологом военно-партийного режима, установленного 13 декабря 1981. Характерно, что секретарский пост он оставил в 1983, при отмене военного положения.

В 19841986 Ожеховский был ректором Академии общественных наук при ЦК ПОРП. В 1985 занял пост министра иностранных дел ПНР в правительстве Збигнева Месснера, оставался в должности до 1988[3]. С 1986 — член политбюро ЦК ПОРП, с 1988 — вновь секретарь ЦК.

Смена курса

Со второй половины 1980-х, на фоне перестройки в СССР, Мариан Ожеховский начал менять свой политический имидж. По-прежнему позиционируясь как сторонник жёсткой линии, он постепенно дистанцировался от сталинистского «партийного бетона» (эту группу олицетворял, в частности, его предшественник в МИД Стефан Ольшовский)[4], поддерживал реформистские установки генерала Ярузельского[5]. Осенью 1988 Ожеховский поддержал курс Ярузельского—Кищака на компромисс с «Солидарностью».

На пленуме ЦК ПОРП, состоявшемся в декабре 1988 — январе 1989, Ожеховский решительно выступил за переговоры с оппозицией, и этим укрепил свои позиции в окружении Ярузельского. После отстранения ортодокса Тадеуша Порембского он стал партийным куратором системы образования.

В феврале — апреле 1989 Ожеховский принимал участие в Круглом столе. Сыграл заметную роль в достижении договорённостей о политических реформах — введении института президентства, легализации «Солидарности», допущении оппозиции к «полусвободным» выборам. Цель руководства ПОРП при этом заключалась в предотвращении массовых забастовок и разделении с оппозицией ответственности за непопулярные меры в социально-экономической политике[6].

На альтернативных выборах в июне 1989 Ожеховскому — в отличие от других представителей руководства ПОРП — удалось избраться в сейм (помогло отсутствие его фамилии в т. н. «национальном списке», утверждённом руководством ПОРП, который избиратели подвергли обструкции[7]). Но в целом выборы продемонстрировали массовую поддержку «Солидарности» и отторжение ПОРП. В изменившейся политической ситуации дальнейшее правление ПОРП становилось невозможным, и в конце августа было сформировано первое некоммунистическое правительство ПНР во главе с Тадеушем Мазовецким. Ожеховский возглавил депутатский клуб ПОРП, став последним парламентским руководителем в истории польской компартии. Он всячески демонстрировал понимание новых условий и лояльность новым властям[8].

Уход из политики

В январе 1990 XI съезд ПОРП принял решение о самоликвидации партии. Мариан Ожеховский принял активное участие в учреждении «Социал-демократии Республики Польша», созданной номенклатурными реформаторами на кадровой основе бывшей компартии. Некоторое время являлся главным идеологом «пост-ПОРП», выступал с социал-демократических позиций, но не пользовался в обществе пониманием и доверием.

Политическое влияние Ожеховского основывалось на близости к Ярузельскому, поэтому отход генерала сначала от партийного руководства[9], затем от политики вообще, ослабил позиции приверженца. Постепенно Ожеховский также оставил политику. Занимался преподавательской деятельностью в Варшаве и Лодзи[10].

Напишите отзыв о статье "Ожеховский, Мариан"

Примечания

  1. [katalog.bip.ipn.gov.pl/showDetails.do?idx=O&katalogId=1&subpageKatalogId=1&pageNo=1&nameId=2415&osobaId=9754& Dane osoby z katalogu kierowniczych stanowisk partyjnych i państwowych b. PRL]
  2. Александр Кропивницкий: Наши перемены необратимы. Эпоха-Эсдек, ноябрь 1990
  3. [www.msz.gov.pl/pl/ministerstwo/historia/ministrowie_sz_1918_2014/marian_orzechowski_12_xi_1985_17_vi_1988;jsessionid=89E7EDAA58EFE7B9C7C361BA15363325.cmsap1p Marian Orzechowski 12 XI 1985 — 17 VI 1988 minister spraw zagranicznych]
  4. [articles.orlandosentinel.com/1985-11-13/news/0340330097_1_mieczyslaw-rakowski-poland-olszowski Poland Shuffles Posts As Power Struggle Starts]
  5. [www.foia.cia.gov/sites/default/files/document_conversions/89801/DOC_0000677924.pdf New leadership team shifts focus to economy]
  6. [solidarizm.ru/txt/pocpo.shtml Солидарность в возрасте Христа / Победа]
  7. [www.polityka.pl/tygodnikpolityka/historia/291727,1,wyglosowana-niepodleglosc.read Wygłosowana niepodległość]
  8. [www.thecrimson.com/article/1989/9/13/polish-parliament-approves-new-cabinet-pwarsaw/ Polish Parliament Approves New Cabinet]
  9. [articles.chicagotribune.com/1989-07-30/news/8902210508_1_solidarity-secretaries-party-leadership-positions Solidarity Foe Is New Polish Party Chief]
  10. [lustronauki.wordpress.com/2008/12/13/marian-orzechowski/ Marian Orzechowski — ideolog PZPR, b. rektor, nadal w służbie nauki]

Отрывок, характеризующий Ожеховский, Мариан

Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.


Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.