Ожига (оружие)

Ожи́га — многоствольное огнестрельное оружие, распространённое среди казачества южных (окраинных) земель в XV—XVII вв.

Описание

Ожига представляла собой орудийный блок из нескольких стволов, установленных на плоской горизонтальной ложе в одном направлении, иногда под углом в обе стороны от своей продольной оси (если предполагалось вести стрельбу дробью, картечью, или мелким камнем). Как и другие вооружения казачьих войск, не имеющих собственного цехового оружейного производства или зачатков военной промышленности, изготавливалась кустарным способом. Инкрустация и украшение деталей ожиги художественной резьбой по дереву и металлу осуществлялась каждым мастером по собственному усмотрению или по индивидуальным предпочтениям заказчика, если оружие изготавливалось под заказ. В этой связи, каждая ожига представляет собой уникальный образец — произведение искусства казачьих мастеров-оружейников (гармашей). В отличие от прицельной стрельбы из других образцов стрелкового оружия того времени, которое удерживалось на вытянутой руке (пиштоль) или с плечевого упора (рушница или фузия), прицельная стрельба из ожиги требовала особой подготовки и квалификации, поэтому стелки из ожиги выделялись в отдельную воинскую специальность.

Предназначение

Несимметричность стволов друг-другу по длине, калибру и расположению относительно продольной оси в сочетании со сложностью ведения прицельного огня снижала боевые возможности ожиги при стрельбе на дальность прямого выстрела, поэтому наиболее эффективным способом её применения было применение в ближнем бою против скоплений сил противника стрельбой «на картечь» по живой силе: в обороне — в ходе отражения атак пехоты и кавалерии, наступающих в плотных боевых порядках на открытой, хорошо простреливаемой местности, а также в ходе действий из засады на противника, движущегося в походном строю, и в наступлении — в ходе внезапного огневого налёта на противника, расположившегося на привале.

Разновидности

Внешние изображения
Изображения ожиги
	[www.nmiu.com.ua/public/images/2016/01/10/1452418380-008.jpg Образец лёгкой девятиствольной ожиги для стрельбы с сошки, Национальный музей истории Украины, Киев]
	[restplace.com.ua/sites/default/files/styles/galleryformater_slide_big/public/gallery/muzhm8.jpg?itok=oKeeKQcl Образец лёгкой десятиствольной ожиги (современная реконструкция), Музей Богдана Хмельницкого, Чигирин]
	[m.io.ua/img_aa/medium/1422/80/14228090.jpg Образец тринадцатиствольной ожиги на колёсном лафете, Национальний историко-культурный заповедник «Чигирин», парк «Замковая гора», Чигирин]

В зависимости от калибра, длины и толщины стенок стволов, а также общей массы оружия в снаряжённом состоянии, ожиги подраделялись на лёгкие (ручное оружие), носимые расчётом или стрелком в одиночку, либо на коне вьючным способом, в полевых условиях оружие носилось на ремне или непосредственно в руках, стрельба велась с сошки стоя или с колена, либо с импровизированного самодельного станка; и тяжёлые (полевая артиллерия), перевозимые в повозке или на колёсном лафете. Количество стволов варьировалось от трёх-четырёх до нескольких десятков (отсюда ещё одно название ожиги — «сорока», то есть «сорокаствольная»). Тяжёлая ожига могла устанавливаться в качестве палубной артиллерии лёгких казачьих парусно-гребных кораблей (чаек) как средство огневого прикрытия штурмовых действий абордажной команды.

См. также

• Орган (оружие)

Литература

• Шевченко Є. І. Народна деревообробка в Україні: Словник народної термінології  (укр.). — К.: Артанія, 1997. — С.142 — 312 с. — ISBN 966-95170-0-1.

Отрывок, характеризующий Ожига (оружие)

– Ежели изволили заметить беспорядки в саду, – говорил Алпатыч, – то невозмежио было предотвратить: три полка проходили и ночевали, в особенности драгуны. Я выписал чин и звание командира для подачи прошения.
– Ну, что ж ты будешь делать? Останешься, ежели неприятель займет? – спросил его князь Андрей.
Алпатыч, повернув свое лицо к князю Андрею, посмотрел на него; и вдруг торжественным жестом поднял руку кверху.
– Он мой покровитель, да будет воля его! – проговорил он.
Толпа мужиков и дворовых шла по лугу, с открытыми головами, приближаясь к князю Андрею.
– Ну прощай! – сказал князь Андрей, нагибаясь к Алпатычу. – Уезжай сам, увози, что можешь, и народу вели уходить в Рязанскую или в Подмосковную. – Алпатыч прижался к его ноге и зарыдал. Князь Андрей осторожно отодвинул его и, тронув лошадь, галопом поехал вниз по аллее.
На выставке все так же безучастно, как муха на лице дорогого мертвеца, сидел старик и стукал по колодке лаптя, и две девочки со сливами в подолах, которые они нарвали с оранжерейных деревьев, бежали оттуда и наткнулись на князя Андрея. Увидав молодого барина, старшая девочка, с выразившимся на лице испугом, схватила за руку свою меньшую товарку и с ней вместе спряталась за березу, не успев подобрать рассыпавшиеся зеленые сливы.
Князь Андрей испуганно поспешно отвернулся от них, боясь дать заметить им, что он их видел. Ему жалко стало эту хорошенькую испуганную девочку. Он боялся взглянуть на нее, по вместе с тем ему этого непреодолимо хотелось. Новое, отрадное и успокоительное чувство охватило его, когда он, глядя на этих девочек, понял существование других, совершенно чуждых ему и столь же законных человеческих интересов, как и те, которые занимали его. Эти девочки, очевидно, страстно желали одного – унести и доесть эти зеленые сливы и не быть пойманными, и князь Андрей желал с ними вместе успеха их предприятию. Он не мог удержаться, чтобы не взглянуть на них еще раз. Полагая себя уже в безопасности, они выскочили из засады и, что то пища тоненькими голосками, придерживая подолы, весело и быстро бежали по траве луга своими загорелыми босыми ножонками.
Князь Андрей освежился немного, выехав из района пыли большой дороги, по которой двигались войска. Но недалеко за Лысыми Горами он въехал опять на дорогу и догнал свой полк на привале, у плотины небольшого пруда. Был второй час после полдня. Солнце, красный шар в пыли, невыносимо пекло и жгло спину сквозь черный сюртук. Пыль, все такая же, неподвижно стояла над говором гудевшими, остановившимися войсками. Ветру не было, В проезд по плотине на князя Андрея пахнуло тиной и свежестью пруда. Ему захотелось в воду – какая бы грязная она ни была. Он оглянулся на пруд, с которого неслись крики и хохот. Небольшой мутный с зеленью пруд, видимо, поднялся четверти на две, заливая плотину, потому что он был полон человеческими, солдатскими, голыми барахтавшимися в нем белыми телами, с кирпично красными руками, лицами и шеями. Все это голое, белое человеческое мясо с хохотом и гиком барахталось в этой грязной луже, как караси, набитые в лейку. Весельем отзывалось это барахтанье, и оттого оно особенно было грустно.
Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.