Ожигин, Степан Петрович
Степан Петрович Ожигин | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Награды и премии: |
Степан Петрович Ожигин (15 (28) июля 1916, Новотроицк, Российская империя — 4 июля 1992, Нижний Новгород, Россия[1]) — советский актёр, народный артист РСФСР[2].
Биография
Степан Ожигин родился 28 июля 1916 года. Начал работать актёром в театрах Стерлитамака и Белебея в 1934—1936 гг. В 1936 году стал актёром Куйбышевского ТРАМа и учился в театральных мастерских при этом театре. Затем работал в театрах Кузнецка, Ульяновска.
С 1939 по 1946 год проходил службу в армии.
С 1946 года с увольнением из армии возвращается на театральную сцену. Играл в театрах Киева (Театр транспорта), Курска, Ижевска, Саратовском драматическом театре.
В Горьковском (Нижегородском) театре драмы имени Горького работал с 1969 по 1991 год.
Похоронен на Бугровском кладбище Нижнего Новгорода.
Признание и награды
- Народный артист РСФСР (1958)
Роли в театре
Куйбышевский ТРАМ
- «Начало жизни» — Лев
- «Виндзорские камушки» — Фентон
Саратовский академический драматический театр им. К. Маркса
- «Молодая гвардия» — Олег Кошевой
- «Гроза» — Борис
- «Виринея» Сейфуллиной и Правдухина
- «Коварство и любовь» Шиллера - Фердинанд
- «Пролитая чаша» А.Глобы - Чжан Гун
- «Вей ветерок» Райнис - Улдыс
Государственный Воронежский академический театр драмы имени А. Кольцова
- «За тех кто в море» Лавренёва — Максимов
- «Оптимистическая трагедия» — Алексей
- «Игрок» Достоевского — Алексей Иваноивич
- «На дне» Горького — Актёр
- «Океан» Штейна — Платонов
- «Чайка» Чехова — Треплев
- «Четвёртый» Симонова — Он
- «Алексей Кольцов» Кораблинова — Кольцов
Нижегородский государственный академический театр драмы имени М. Горького
- «На дне» (М.Горький) - Актёр
- «Дети солнца» (М.Горький) - Протасов
- «Последние» (М.Горький) - Яков Коломийцев
- «Моё сердце с тобой» (Ю.Чепурин) - Мефодьев
- «Пассажирка» (З.Посмыш) - Кречмер
- «Третья патетическая» (Н.Погодин) - Ленин
- «Враги» (М.Горький) - Захар Бардин
- «Муж и жена снимут комнату» (М.Рощин) - отец Алёши
- «Верность» (В.Панова) - Евсеев
- «Действующие лица» (А.Гельман) - Лоншаков
- «Гнездо глухаря» (В.Розов) - Судаков
- «Жизнь на грешной земле» (А.Иванов) - Павел Демидов
- «Гибель эскадры» (А.Корнейчук) - командир флагмана
- «Закон вечности» (Н.Думбадзе) - Ибрданишвили
- «Вы чье, старичьё?» (Б.Васильев) - Глушков
- «1418 дней и ночей» (Ю.Хмелецкий) - Василевский
- «Брат мой» (В.М. Шукшин) – Северьян
Напишите отзыв о статье "Ожигин, Степан Петрович"
Примечания
- ↑ Ожогин Степан Петрович — статья в Воронежской энциклопедии
- ↑ Театральная энциклопедия. Гл. ред. П. А. Марков. Т. 4 — М.: Советская энциклопедия, Нежин — Сярев, 1965, 1152 стб. с илл., 6 л. илл.
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ожигин, Степан Петрович
– Прежде всего пей.Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.