Озерецковский, Кузьма Яковлевич

Кузьма Я́ковлевич Озерецко́вский (р. ?, село Озерецкое, Дмитровский уезд, Московская губерния — ум. 1773) — переводчик, писатель, священник.

Биография

Родился в селе Озерецком в семье священника Якова Озерецковского. Брат академика Николая Яковлевича Озерецковского и первого по времени обер-священника армии и флота Павла Яковлевича Озерецковского. Как и его братья, получил образование в семинарии Троице-Сергиевой лавры, которую окончил в мае 1773 года. По окончании семинарии был поставлен в священники московской Церкви Иоанна Предтечи. По заданию Собрания, старающегося о переводе иностранных книг в 1773 году К. Я. Озерецковский перевел «Иродианову историю о римских государях, бывших после Марка Аврелия Антониана до избрания в императоры Гордиана младшего» (1774). В «Предуведомлении» К. Я. Озерецковский писал о том, что по содержащимся в этой «Истории» примерам «можно научиться общественному и особенному жития поведению, ибо нет никакой другой римской истории, которая бы толь многие и удивительные в Римском государстве в краткое время случившиеся перемены содержала».

Литература

• Смирнов. Троицкая семинария (1867); Семенников. Собрание, старающееся о переводе книг (1913).

Ссылки

• Озерецковский, Козьма Яковлевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Лепехин М. П. (Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН) [www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=878]

Отрывок, характеризующий Озерецковский, Кузьма Яковлевич

– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.