Озерковская набережная

Озерковская набережная Москва
Озерковская набережная - слева. Фото 2005. Водонапорная башня и фабричные корпуса снесены в 2006-2007
Общая информация
Страна	Россия
Город	Москва
Округ	ЦАО
Район	Замоскворечье
Ближайшие станции метро	Третьяковская, Павелецкая
Почтовый индекс	115184
Номера телефонов	+7(495) XXX----
[www.openstreetmap.org/?lat=55.73833&lon=37.63833&zoom=15&layers=M на OpenStreetMap]
[maps.yandex.ru/?ll=37.63833%2C55.73833&spn=0.15381%2C0.080341&z=16&l=map на Яндекс.Картах]

Озерковская набережнаяОзерковская набережная

Озерко́вская на́бережная — набережная по правому (южному) берегу Водоотводного канала в районе Замоскворечье Центрального административного округа города Москвы. Лежит между Руновским переулком и Малым Краснохолмским мостом. Нумерация домов ведётся от Руновского переулка. На набережную выходят Руновский, Озерковский, Большой Татарский переулки и 2-й Озерковский тупик, фактически поглощённый стройплощадкой, а также пешеходный Зверев мост через канал.

Происхождение названия

Озерки — водоёмы на месте старицы реки Москвы, существовавшие до прокладки Водоотводного канала в 1780-е гг. Также были известны как ендовы (см. Храм Великомученика Георгия Победоносца в Ендове), ровушки (см. Раушская набережная).

История

Несмотря на прокладку канала и устройство в 1830-е годы Бабьегородской плотины, низменные земли между старицей и Татарскими улицами оставались незастроенными вплоть до третьей четверти XIX века — слишком высок был риск наводнений. Прожектированный план Никола Леграна (1775) даже предполагал затопить земли в конце нынешней набережной для организации речного порта, и первоначально канал в нижнем течении действительно был вдвое шире, чем сегодня. Капитальные дома строились только в западной части нынешней набережной, выше Озерковского переулка.

Отчасти по этой причине между Озерковской набережной и Татарскими улицами такая редкая для исторического центра сетка переулков — она сложилась только в ходе индустриализации района, когда по Озерковской набережной возникли крупные предприятия — будущий завод турбинных лопаток и автотракторный институт. На противоположной стороне канала была выстроена большая суконная фабрика (б. Краснохолмский камвольный комбинат), а для связи двух рабочих районов уже в 1930 был построен Зверев мост.

В 2005—2007 начался (и продолжается) снос и «реконструкция» промышленных кварталов по Озерковской.

Примечательные здания и сооружения

По нечётной стороне

• Водоотводный канал

По чётной стороне

• № 6 — 18, 52 — 56 — трехэтажная застройка XIX века.
• № 8 стр. 1 — жилой дом (1877, архитектор А. А. Мейнгард).
• № 12,  ЦГФО — жилой дом — административное здание (1901, архитектор Н. Н. Сычков).
• № 16/2,  ЦГФО — жилой дом (1904, архитектор О. Г. Пиотрович).
• № 22—24 — многофункциональный офисно-деловой комплекс (2007—2011, архитектор С. О. Кузнецов).
• № 48/50 — жилой дом. Здесь жил фотограф Евгений Халдей.
• № 50 — производственный корпус (1908, архитектор А. Н. Милюков), на доме установлена мемориальная доска в память Н. Н. Озерова.

Транспорт

• Метро Новокузнецкая — начало набережной.
• Метро Павелецкая — конец набережной.

Ссылки

• [www.rol.ru/news/sport/news/05/04/19_064.htm Открытие мемориальной доски Н. Н. Озерову]
• [www.gorod-moscow.ru/photoalbum.php?dir=Naberejnie/Ozerkovskaya Фотографии Озерковской набережной на gorod-Moscow]

Отрывок, характеризующий Озерковская набережная

Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.