Оидо (станция метро)
«Оидо» «오이도역» | |
| Сеульский метрополитен | |
 платформы станции | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Округ: | |
| Тип: |
наземная |
| Количество платформ: |
2 |
| Тип платформ: |
островные |
| Форма платформ: |
прямая |
| Расположение: |
|
| Код станции: |
456 |
| Оидо» на Викискладе | |
«Оидо» (кор. 오이도역) — конечная (для обеих линий) пересадочная наземная станция Сеульского метро на линиях Четвёртой (ветка Ансан) и Суинсон; это одна из двух станций на территории Сыхина (все на одной линии). Она представлена двумя островными платформамиː по одной для двух линий. Станция обслуживается корпорацией железных дорог Кореи (Korail). Расположена в квартале Чонван-дон (адресː 878 Jeongwang-dong, 430 Yeokjeonno) в городе Сихын (провинция Кёнгидо, Республика Корея).
Пассажиропоток — 7 631 чел/день (на 2014 год).
Введена в эксплуатацию в составе участка Синилончхон—Оидо, как часть ветки Ансан 4 линии, 28 июля 2000 года; на линии Суинсон — 30 июня 2012 года.
Это одна из 14 станций ветки Ансан (Ansan Line) Четвёртой линии, которая включает такие станцииː Кымджон (443), Санбон, Сурисан, Дэями, Банвол, Саннокку, Университет Ханян в Ансане, Чунан, Коджан, Чходжи, Ансан, Синилончхон, Чонван, Оидо (456). Длина линии — 26 км. Интеграция в систему Сеульского метрополитена, осуществляемая в период 1995—2012 года, и вновь открытие реконструированной линии Суинсон позволило соединить город Сихын с Инчхоном.
Вместе со станцией Чонван, обслуживает промышленный район Сихва (города Сихын).
Соседние станции
| Предыдущая станция | Сеульский метрополитен | Следующая станция | ||
|---|---|---|---|---|
| Чонван | Четвёртая линия | нет | ||
| нет | Линия Суинсон | Тарвол | ||
Напишите отзыв о статье "Оидо (станция метро)"
Примечания
Ссылки
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Оидо (станция метро)
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
