Оикава, Косиро

Косиро Оикава
及川 古志郎
Принадлежность	Японская империя
Род войск	Императорский флот Японии
Годы службы	1897-1945
Звание	адмирал
Командовал	3-й флот
Сражения/войны	Русско-японская война

Косиро Оикава (яп. 及川 古志郎 Оикава Косиро:) (16 февраля 1883 — 9 мая 1958) — адмирал императорского флота Японии, министр флота и начальник генерального штаба флота в годы Второй мировой войны.

Родился в 1883 году в богатой семье в сельской местности уезда Коси префектуры Ниигата, но вырос в городе Мориока префектуры Иватэ.

После окончания Кайгун хэйгакко служил мичманом на крейсерах «Ицукусима» и «Издумо», во время русско-японской войны — на крейсере «Чиода», принял участие в Цусимском сражении.

Став лейтенантом, служил на крейсере «Катори» и эскадренном броненосце «Микаса». 28 апреля 1911 года получил под командование свой первый корабль — эсминец «Асасио». Затем служил на эсминце «Югири», а в 1914 году поступил в Кайгун дайгакко.

По окончании обучения получил звание лейтенант-коммандера и в 1915—1922 годах был адъютантом кронпринца Хирохито. 1 декабря 1923 года был произведён в кэптены и получил назначение на крейсер «Кину», а в следующем году — на крейсер «Тама». Позднее занимал ряд штабных должностей, пока 10 декабря 1928 года не был произведён в контр-адмиралы. В 1930 году получил назначение в Генеральный штаб Императорского флота Японии, в 1932 году стал ректором Кайгун хэйгакко, 15 ноября 1933 года был произведён в вице-адмиралы. Во время службы в генеральном штабе принадлежал к «фракции договора», выступая за строгое соблюдение положений Лондонского морского договора.

В 1935 году стал главнокомандующим 3-м флотом, в 1936 году возглавил Авиационное бюро Императорского флота, в 1938 году стал главой Китайского флота, в 1940 году возглавил Йокосукский морской район. 15 ноября 1939 года получил звание адмирала.

Во 2-м и 3-м кабинетах Фумимаро Коноэ Косиро Оикава имел портфель министра флота. В этой должности он выступал за поддержку связей с США и инструктировал военно-морского атташе в Вашингтоне работать вместе с послом над предотвращением разрыва между Японией и США; аналогично в 1941 году он выступил против объявления Японией войны СССР.

В конце 1944 года возглавил Генеральный штаб флота. В мае 1945 года подал в отставку в знак протеста против отказа императора рассмотреть возможность мирных переговоров в условиях, когда война была явно проиграна. 5 сентября 1945 года покинул действительную службу.

Отрывок, характеризующий Оикава, Косиро

– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.