Оимати (станция)
大井町駅 (Станция Оимати)
| |
| |
|---|---|
| Западный выход | |
| Местонахождение | |
| Префектура | Токио |
| Район | Синагава |
| История | |
| Год открытия | JR East — 1914 Tokyu — 1927 TWR — 2002 |
| Прочая информация | |
| Оператор | JR East Tokyu Corporation TWR |
| Линии | Линия Кэйхин-Тохоку Линия Ринкай Линия Оимати |
Станция Оимати (яп. 大井町駅 о:имати эки) — железнодорожная станция, расположенная в специальном районе Синагава, Токио. Была открыта 20 апреля 1914 года.
Содержание
Линии
Для линий Оимати станция является конечной.
Планировка станции
JR
Одна платформа островного типа и два пути.
| 1 | ■Линия Кэйхин-Тохоку | Токио, Уэно, Омия |
| 2 | ■Линия Кэйхин-Тохоку | Кавасаки, Иокогама, (Линия Нэгиси) Офуна |
Tōkyū
Одна платформа островного типа и 2 пути.
| 1, 2 | ■Линия Оимати | Оокаяма, Дзиюгаока, Футако-Тамагава, Мидзонокути |
Tokyo Waterfront Railway
Две платформы бокового типа и 2 пути, расположенные на 3-м и 5-м подземных уровнях станции.
| 1 | ■Линия Ринкай・Линия Сайкё | Осаки, Сибуя, Синдзюку, Омия (Кавагоэ) |
| 2 | ■Линия Ринкай | Остров Тэннодзу, Токио-Телепорт, Кокусай-Тэндзидзё, Син-Киба |
Окрестности станции
- Торговый центр Атрэ
- Универмаг Ито Ёкадо
- Магазин электроники Ямада Дэнки
- Универмаг Ханкю
- Муниципалитет района Синагава
- Почтовое управление района Синагава
Близлежащие станции
| « | Вид обслуживания | » | ||
|---|---|---|---|---|
| Линия Кэйхин-Тохоку | ||||
| Синагава | Local | Омори | ||
| Синагава | Rapid | Омори | ||
| Линия Ринкай | ||||
| Синагава-Сисайдо | - | Осаки | ||
| Линия Оимати | ||||
| Конечная станция | Local (не проходящий Футако-Синти и Такацу) |
Симо-Симмэй | ||
| Конечная станция | Local (проходящий Футако-Синти и Такацу) |
Симо-Симмэй | ||
| Конечная станция | Express | Кита-Сэндзоку | ||
Напишите отзыв о статье "Оимати (станция)"
Ссылки
- [www.jreast.co.jp/estation/station/info.aspx?StationCd=307 JR East: Станция Оимати] (яп.)
- [www.tokyu.co.jp/railway/railway/train/top_ooimachi.html Tokyu Corporation: Станция Оимати] (яп.)
- [www.twr.co.jp/route/oimachi/index.html Tokyo Waterfront Railway: Станция Оимати] (яп.)
Линия Кэйхин-Тохоку (Линия Тохоку)
Омия - Сайтама-Синтосин - Йоно - Кита-Урава - Урава - Минами-Урава - Вараби - Ниси-Кавагути - Кавагути - Акабанэ - Хигаси-Дзюдзё - Одзи - Ками-Накадзато - Табата - Ниси-Ниппори - Ниппори - Угуисудани - Уэно - Окатимати - Акихабара - Канда - Токио
<p>Линия Кэйхин-Тохоку (Линия Токайдо)
Токио - Юракутё - Симбаси - Хамамацутё - Тамати - Синагава - Оимати - Омори - Камата - Кавасаки - Цуруми - Син-Коясу - Хигаси-Канагава - Иокогама
<p>Линия Нэгиси
Иокогама - Сакурагитё - Каннай - Исикаватё - Яматэ - Нэгаси - Исого - Син-Сугита - Ёкодай - Конандай - Хонгодай - Офуна
</div>
</div>
Оимати - Симо-Симмэй - Тогоси-Коэн - Наканобу - Эбарамати - Хатанодай - Кита-Сэндзоку - Оокаяма - Мидоригаока - Дзиюгаока- Кухомбуцу - Оямадай - Тодороки - Ками-Ногэ - Футако-Тамагава - Футако-Синти - Такацу - Мидзонокути
Син-Киба - Синономэ - Кокусай-Тэндзидзё - Токио-Телепорт - Остров Тэннодзу - Синагава-Сисайдо - Оимати - Осаки ( << До станций Синдзюку, Омия, Кавагоэ )
Отрывок, характеризующий Оимати (станция)
Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
