Блейлер, Эйген

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ойген Блёйлер»)
Перейти к: навигация, поиск
Эйген Блейлер
Eugen Bleuler
Дата рождения:

30 апреля 1857(1857-04-30)

Место рождения:

Цолликон, Швейцария

Дата смерти:

15 июля 1939(1939-07-15) (82 года)

Место смерти:

Цолликон, Швейцария

Страна:

Швейцария

Научная сфера:

психиатрия

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Цюрихский университет

Э́йген Бле́йлер (нем. Eugen Bleuler; по правилам транскрипции: О́йген Бло́йлер; 30 апреля 1857, Цолликон, Швейцария — 15 июля 1939, Цолликон) — швейцарский психиатр, наиболее известный своим вкладом в понимание психических заболеваний и введение термина «шизофрения» (поэтому шизофрению иногда называют «болезнью Блейлера»). Блейлер также ввёл понятие аутизма[1].





Научный вклад

Блейлер известен в основном введением диагноза шизофрении, которым он в 1908 году предложил заменить понятие dementia praecox (преждевременное слабоумие) Э. Крепелина. Основным симптомом шизофрении Блейлер считал амбивалентность.

Блейлер скромно оценил оригинальность созданной им концепции шизофрении, отметив:

«Такие термины, как острая паранойя, острое галлюцинаторное помешательство, психическое помешательство, а также мания и меланхолия… сами по себе не означают „заболевания“. Тот или иной специалист исключительно по своему собственному усмотрению создал не только названия, но и целые концепции, в зависимости от того, какой из симптомов показался ему наиболее серьёзным».[3]

В своё время Блейлер был единственным профессором психиатрии, признавшим важность учения Фрейда. Он активно использовал психоанализ в своей клинике Burghölzli. Кроме того Блейлер развил идею так называемой уденотерапии, гласящей, что психические болезни не следует лечить по шаблону, и что часто естественное течение болезни приводит к излечению.

Наиболее известным учеником Блейлера, развившим его учение о шизофрении, был швейцарский психиатр и психоаналитик Карл Густав Юнг.

Биография

В решение Блейлера стать психиатром, возможно, внесло свой вклад психическое заболевание его сестры. Блейлер окончил медицинский факультет в Цюрихе в 1881 году. После окончания он работал ассистентом в университетских психиатрических клиниках Waldau и Burghölzli, а также проходил дальнейшию квалификацию в Париже и Мюнхене.

С 1886 по 1898 Блейлер заведовал психиатрической клиникой Rheinau. В 1898 он перешёл обратно в клинику Burghölzli, которая была ближе к его родному селу. Ею он руководил до 1927 года, будучи также профессором психиатрии медицинского факультета университета Цюриха.

Критика

Концепция Блейлера подвергалась критике в связи с признаваемой им самим невозможностью чётко определить симптоматику, течение, исход и этиологию, общие для тех расстройств, которые он объединял в рамках понятия «шизофрения». С точки зрения Блейлера, «пути протекания», клинические проявления и исход этих расстройств чрезвычайно разнообразны.

По мнению антипсихиатра Дж. Рида[en], профессора клинической психологии в Университете Окленда, секретаря Международного общества психологических видов лечения шизофрении, Блейлер игнорировал социальный контекст тех или иных форм поведения, которые он рассматривал в рамках шизофрении, и относил к её проявлениям любые поступки, если они представляли собой нарушение социальных норм. В частности, к симптомам психоза Блейлер относил поступки пациентов, которые Рид трактует как протест против пребывания в психиатрической больнице, но не как симптомы заболевания: «Можно каждый день видеть, как пациенты пачкаются или рвут на себе одежду, „потому что их не пускают домой“», «пациенты, которые в течение длительного времени не могут вообще сконцентрировать своё внимание ни на чем, вдруг способны разработать сложный план побега»[4].

См. также

Напишите отзыв о статье "Блейлер, Эйген"

Примечания

  1. Богдашина О. [www.autism.ru/read.asp?id=108&vol=2000 ГЛАВА 1. Аутизм: история проблемы]. // Аутизм: определение и диагностика. [www.webcitation.org/683Zr9uHE Архивировано из первоисточника 31 мая 2012].
  2. Bleuler, E. [www.entwicklung-der-psychiatrie.de/seiten/50_bleuler_dementia_praecox_oder_gruppe_der_schizophrenien.htm Dementia praecox oder Gruppe der Schizophrenien] // Handbuch der Psychiatrie. — Erstdruck. — Leipzig und Wien: F. Deuticke, 1911.
  3. Bleuler E. [books.google.com/books?id=mXV9AAAAMAAJ Dementia Praecox or the Group of Schizophrenias]. — New York: International Universities Press, 1950. — P. 272. — 548 p. Цит. по: Read J. The invention of ‘schizophenia’ // [books.google.com/books?id=SomdZ-8jnVgC&printsec=frontcover Models of Madness: Psychological, Social and Biological Approaches to Schizophrenia] / Edited by J. Read, R.L. Mosher, R.P. Bentall. — Hove, East Sussex: Brunner-Routledge, 2004. — 373 p. — ISBN 1583919058. На русском: Рид Дж. Изобретение шизофрении // Модели безумия: Психологические, социальные и биологические подходы к пониманию шизофрении / Под ред. Дж. Рида, Л.Р. Мошера, Р.П. Бенталла. — Ставрополь: Возрождение, 2008. — С. 53. — 412 с. — ISBN 9785903998012.
  4. Read J. The invention of ‘schizophenia’ // [books.google.com/books?id=SomdZ-8jnVgC&printsec=frontcover Models of Madness: Psychological, Social and Biological Approaches to Schizophrenia] / Edited by J. Read, R.L. Mosher, R.P. Bentall. — Hove, East Sussex: Brunner-Routledge, 2004. — 373 p. — ISBN 1583919058. На русском: Рид Дж. Изобретение шизофрении // Модели безумия: Психологические, социальные и биологические подходы к пониманию шизофрении / Под ред. Дж. Рида, Л.Р. Мошера, Р.П. Бенталла. — Ставрополь: Возрождение, 2008. — 412 с. — ISBN 9785903998012.

Литература

  • Э. Блейлер. Аффективность, внушение, паранойя. — М.: ВИНИТИ. — 208 с. — ISBN 5-7856-0215-6.

Отрывок, характеризующий Блейлер, Эйген

– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.