Герстенмайер, Ойген

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Ойген Герстенмайер»)
Перейти к: навигация, поиск
Ойген Герстенмайер
председатель бундестага ФРГ
17 декабря 1954 — 23 января 1969
Предшественник: Герман Элерс
Преемник: Кай-Уве фон Хассель
 
 
Награды:

О́йген Карл Альбрехт Ге́рстенмайер (нем. Eugen Karl Albrecht Gerstenmaier; 25 августа 1906, Кирххайм-унтер-Текк — 13 марта 1986, Обервинтер) — немецкий лютеранский богослов и политик, член ХДС. В 1954—1969 годах занимал пост председателя бундестага ФРГ.





Биография

Окончив реальную школу, Герстенмайер несколько лет работал торговым служащим, затем получил аттестат зрелости и в 1930 году поступил в Тюбингенский университет, где изучал философию, германистику и лютеранскую теологию. Также учился в Ростокском и Цюрихском университетах. В 1935 году защитил диссертацию в Ростоке. В 1933 году Герстенмайер участвовал в протестах по поводу гляйхшальтунга религиозных организаций в Германии и подвергался аресту, что впоследствии в значительной мере сказалось на его дальнейшей академической карьере при национал-социалистах.

В 1939 году Герстенмайера обязали работать на общественных началах в отделе культурной политики министерства иностранных дел, где он познакомился со своими будущими друзьями по Крейзаускому кружку: Гансом Берндом фон Гефтеном и Адамом фон Тротт цу Зольц. Герстенмайер также обзавёлся связями среди других государственных чиновников, критически относившихся к политике Гитлера. В 1942 году Хельмут Джеймс фон Мольтке пригласил его участвовать в группе Сопротивления, Крейзауском кружке. Его члены ставили своей целью путч и смену власти, но пока ещё отвергали покушение на Гитлера как метод достижения своих целей. Герстенмайер был в числе немногих, кто выступал за уничтожение Гитлера.

20 июля 1944 года Герстенмайер находился в Бендлер-блоке с пистолетом и библией в кармане, чтобы участвовать в перевороте после покушения на Гитлера, где и был арестован. 11 января 1945 года решением Народной судебной палаты Герстенмайер в числе немногих участников движения Сопротивления, обвинённых в недонесении информации об акциях Сопротивления, был приговорён не к смерти, а к семи годах тюремного заключения. Герстенмайер был освобождён из Байрейтской тюрьмы американцами 14 апреля 1945 года.

В 1949 году Герстенмайер вступил в ХДС, в 1949—1969 годах избирался от ХДС в бундестаг по избирательному округу Бакханг. В 1949—1953 годах занимал должность заместителя председателя комитета по иностранным делам, 17 декабря 1954 года был избран председателем комитета. В 1956—1966 годах Герстенмайер занимал в партии должность заместителя председателя.

После внезапной смерти председателя бундестага Германа Элерса Герстенмайер по предложению Конрада Аденауэра был избран его преемником 16 ноября 1954 года. Его соперником на голосовании был его однопартиец Эрнст Леммер, выдвинутый в председатели бундестага депутатом от СвДП Гансом Райфом.

23 января 1969 года Герстенмайер сложил свои полномочия председателя бундестага под давлением критики за размеры полученной им в законном порядке возмещения за лишение права преподавания при национал-социалистах. В это же время из ГДР было подброшено досье МГБ ГДР, из которого следовало, что Герстенмайер не участвовал в движении Сопротивления и тем самым не имел прав на получение возмещения. Расследование, проведённое генеральной прокуратурой в 1974 году, не подтвердило сведения из досье Штази. Помимо этого поводом для отставки Герстенмайера послужила его попытка махинации с недвижимостью. В 1959 году Герстенмайер приобрёл у города Штутгарта земельный участок за 50 тыс. немецких марок, а в 1967 году пытался его продать опять же городу Штутгарту уже по цене с шестью нулями. После отставки Герстенмайер прекратил политическую деятельность. В 1981 году выпустил мемуары. Похоронен в Ремагене.

Напишите отзыв о статье "Герстенмайер, Ойген"

Примечания

Литература

  • Marion Gräfin Dönhoff: Eugen Gerstenmaier. In: Die Zeit, Nr. 33, 17. August 1950 [www.zeit.de/1950/33/eugen-gerstenmaier].
  • Bruno Heck (Hrsg.): Widerstand — Kirche — Staat. Eugen Gerstenmaier zum 70. Geburtstag. Stuttgart 1976.
  • Hermann Kunst (Hrsg.): Für Freiheit und Recht, Eugen Gerstenmaier zum 60. Geburtstag. Stuttgart 1966 (mit Aufsätzen von Konrad Adenauer, Ludwig Erhard).
  • Franz Möller: Abgeordnete des Deutschen Bundestages, Aufzeichnungen und Erinnerungen. Band 17, Oldenbourg, 2004, S. 13-67.
  • Hans Mommsen: Alternative zu Hitler. Studien zur Geschichte des deutschen Widerstandes. Ullstein, München 2000, ISBN 3-548-36288-5.
  • Zeugen des Jahrhunderts, Eugen Gerstenmaier im Gespräch mit Johannes Gross, Fischer Taschenbuch Verlag 1982, S. 9-54.
  • Der christliche Staatsmann ist kein Missionar (22. Juli 1964), Günter Gaus im Interview mit Eugen Gerstenmaier. In: Günter Gaus: Was bleibt, sind Fragen. Die klassischen Interviews. Das Neue Berlin, Berlin 2000.
  • Rainer Poeschl, Mit Bibel und Pistole. Eugen Gerstenmaier (1954—1996)- Der Präsident mit Amtszeitrekord prägte den parlamentarischen Stil [www.das-parlament.de/2011/03/Thema/33075920.html] Wiederabdruck in: Michael F. Feldkamp (Hrsg.), Der Bundestagspräsident. Amt — Funktion — Person. 17. Wahlperiode, München 2011, S. 101—105.

Ссылки

  • [www.diakonie.de/eugen-gerstenmaier-9252.html Биография] (нем.)

Отрывок, характеризующий Герстенмайер, Ойген

Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.