Гольдес, Ойзер Мойсеевич

О́йзер Мойсе́евич Го́льдес (настоящая фамилия Гольдесгейм; идиш ‏אױזער האָלדעס‏‎ — Ойзэр һолдэс; 1900, Кишинёв Бессарабской губернии — 1966, Харьков) — еврейский драматург, литературовед, критик. Писал на идише.

Биография

Ойзер Гольдес родился в 1900 году в Кишинёве в семье часовщика. Учился в еврейской школе, затем в русской гимназии в Бердичеве. Был студентом еврейского отделения филологического факультета Второго Московского университета. С 19 лет работал учителем в Бердичеве, впоследствии в Харькове и Киеве. В 1935-36 годах — научный сотрудник Института еврейской культуры при Академии Наук Украинской ССР в Киеве.

В литературе дебютировал стихами в 1927 году, но вскоре занялся литературоведением, публицистикой, исследованием творчества классиков еврейской литературы и современных писателей. Опубликовал ряд статей о еврейской литературе, фольклоре, творчестве Шолом-Алейхема (в том числе, введение к роману «Блуждающие звёзды», издание 1936 года).

Пьесы Гольдеса «А Идишер Солдат» (Еврейский солдат, 1938), «Андэрэ Мэнчн» (Другие люди, 1948) и одноактные сцены ставились в еврейских и украинских театрах. В 1941 году под названием «Майсэс, Вицн Ун Шпицлэх Фун Эршл Острополер» были опубликованы пересказанные Гольдесом сказки, шутки и остроты Гершеле Острополера — самое большое на тот период собрание историй про персонажа еврейского фольклора Герша из Острополя. Книга была переиздана в 1960 году в Варшаве. Кроме того, Гольдес занимался переводами на идиш произведений классиков русской литературы, написал ряд учебников по литературе для еврейских школ.

В 1951 году Гольдес был осуждён к 10 годам лишения свободы за антисоветскую агитацию; после реабилитации в 1955 году возвратился в Харьков. Публиковался в журнале «Советиш Геймланд» (Советская родина) и украинской печати.

Литература

• מעשׂיות, װיצן און שפּיצלעך פֿון הערשל אָסטראָפּאָלער, איבערדערצײלט פֿון אױזער האָלדעס (майсэс, вицн ун шпицлэх фун Эршл Острополер, ибэрдэрцейлт фун Ойзэр һолдэс — истории, шутки и остроты Гершелэ из Острополя, пересказанные Ойзером Голдесом), Мелухэ-Фарлаг Фар Ди Националэ Миндерһайтн: Киев, 1941 ([digital.library.mcgill.ca/fishstein/images/13_08a%20Mayses%20cover.jpg обложка] и [digital.library.mcgill.ca/fishstein/images/13_08b%20Mayses%20dbl%20tp.jpg фронтиспис])); переиздано издательством Идиш Бух: Варшава, 1960.

Примечания

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Гольдес, Ойзер Мойсеевич

Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.