Оймякон

Село Оймякон Өймөкөөн Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Республика Саха (Якутия)Якутия Муниципальный район Оймяконский Координаты 63°27′00″ с. ш. 142°47′00″ в. д.63.45000° с. ш. 142.78333° в. д. / 63.45000; 142.78333    Глава администрации Розалия Петровна Кондакова Высота центра 741 м Тип климата резко континентальный Население ↗462 человек (2010) Национальный состав русские, якуты Часовой пояс UTC+10 Телефонный код +7 41154 Почтовый индекс 678752 Автомобильный код 14 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=98239805001 98 239 805 001] Оймякон Москва Якутск Оймякон

Оймяко́н (якут. Өймөкөөн) — село в Оймяконском улусе Якутии, на левом берегу реки Индигирка.

Оймякон наиболее известен как один из «Полюсов холода» на планете, по ряду параметров Оймяконская долина — наиболее суровое место на Земле, где проживает постоянное население.

Оймякон — центр сельского поселения «Борогонский 1-й наслег».

География

Оймякон находится в приполярных широтах, однако южнее Северного полярного круга. Продолжительность дня варьируется от 4 часов 36 минут (22 декабря) до 20 часов 28 минут (22 июня). С 24 мая по 21 июля наблюдаются белые ночи, когда светло круглые сутки. С 13 апреля по август длятся ночи с астрономическими сумерками, а с 1 мая по 13 августа длятся ночи с навигационными сумерками.

Село находится на высоте 745 метров над уровнем моря.

Ближайшие населённые пункты — Хара-Тумул (самый близкий) и Берег-Юрдя. Также недалеко от села находятся населённые пункты Томтор, Ючюгей и Аэропорт.

Климат

Оймякон имеет достаточно сложный тип климата. На климат влияет широта села, равная 63,27 градусам (приполярные широты), большая удалённость от океана (резко континентальный климат), нахождение на высоте 741 метра над уровнем моря (влияет высотная поясность). Высота над уровнем моря понижает температуру на 4 градуса по сравнению с той, которая наблюдалась бы при нахождении на уровне моря, и усиливает ночное выхолаживание воздуха. Зимой в село стекается холодный воздух, так как оно находится в котловине. Лето короткое, с большим перепадом суточных температур, днём может быть +30 °C и выше, но ночью температура может упасть на 15—20 °C. Среднегодовая величина атмосферного давления в Оймяконе составляет 689 миллиметров ртутного столба. Абсолютный минимум температуры в аэропорту Оймякона составляет −64.3 °C.

На данный момент власти Якутии решили спор в пользу Верхоянска, но вопрос остаётся открытым: ряд учёных и метеорологические наблюдения однозначно указывают на преимущество Оймякона в споре за «морозное первенство Северного полушария». Хотя минимальная среднемесячная температура в Верхоянске в январе на 3 градуса ниже чем в Оймяконе (-57,1 °C в 1892 году), а также ниже в среднем в январе, феврале, апреле, июне, июле, августе и декабре, по сегодняшним данным среднегодовая температура в Оймяконе на 0,3 градуса ниже, чем в Верхоянске, а абсолютный минимум по неофициальным данным на 12,2 градусов ниже. Если брать официальные данные, получится превышение температуры на 4,4 градуса.

Сравнение климата Оймякона и Верхоянска
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.
Разница температур, средняя температура в Оймяконе в сравнении с Верхоянском	+0.9	+0,6	-0.3	+2.6	-1,3	+0.3	+0,2	+0,6	-0,4	-2,6	-1,3	+0,5

Методика температурных наблюдений

Следует внести ясность относительно места метеонаблюдений. Регулярные метеонаблюдения ведутся в аэропорту Оймякон, который находится в 40 км от одноимённого посёлка и в 2 км от посёлка Томтор. Однако, когда говорят о минимумах температур, всегда используется наименование Оймякон. Это связано с тем, что Оймякон — не только название села, но и название местности.

Помимо экстремальных холодов зимой, летом в Оймяконе бывает жара выше +30 °С. 28 июля 2010 года в селе был зафиксирован рекорд жары (а также месячный и абсолютный). Тогда воздух прогрелся до +34,6 °C. Разность абсолютных максимумов и минимумов температуры составляет более ста градусов, и по этому показателю Оймякон занимает одно из первых мест в мире. Также в Оймяконе наблюдается самая большая амплитуда среднемесячных температур.

По неофициальным данным, в 1938 году в посёлке было −77,8 °С. На антарктической станции «Восток» была отмечена самая низкая температура на Земле (-89,2 °C), однако станция расположена на высоте 3488 м над уровнем моря, и, если привести оба температурных показателя к уровню моря, то самым холодным местом на планете будет признан Оймякон (-68,3 и −77,6 градуса соответственно).

Климат Оймякона (данные с 1930 года).
Показатель	Янв.	Фев.	Март	Апр.	Май	Июнь	Июль	Авг.	Сен.	Окт.	Нояб.	Дек.	Год
Абсолютный максимум, °C	−16,6	−12,5	2,0	11,7	26,2	31,1	34,6	32,9	23,7	11,0	−2,1	−6,5	34,6
Средний максимум, °C	−42,5	−35,4	−20,8	−3,7	9,1	20,0	22,7	18,2	8,9	−9,2	−30,7	−42	−8,8
Средняя температура, °C	−46,4	−42	−31,2	−13,6	2,7	12,6	14,9	10,3	2,3	−14,8	−35,2	−45,5	−15,5
Средний минимум, °C	−50	−47,3	−40	−23,9	−4,7	4,0	6,2	2,6	−3,7	−20,4	−39,3	−48,8	−22,1
Абсолютный минимум, °C	−65,4	−64,6	−60,6	−46,4	−28,9	−9,7	−9,3	−17,1	−25,3	−47,6	−58,5	−62,8	−65,4
Норма осадков, мм	6	7	5	6	13	34	45	39	23	14	12	8	212
Источник: [pogoda.ru.net/climate/24688.htm Погода и климат]

Население

Численность населения
2002	2010
319	↗462

100

200

300

400

500

2002

2010

Литература

• Обручев С. В. Как я открыл полюс холода в Якутии // Пионер. 1938. № 9. — С. 64—68.
• Обручев С. В. Верхоянск или Оймякон? // Метеорол. вестн. 1928. № 10. — С. 231—232.

Ссылки

• [oymiakon.ru Сайт об Оймяконском районе]
• [nera.localnet.su/ nera.localnet.su] — Сайт про Усть-Неру и Оймяконье  (рус.).

Отрывок, характеризующий Оймякон

Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.

В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.


Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.