Ойнонен, Микко

Микко Ойнонен
фин. Mikko Oinonen
Имя при рождении:	фин. Mikko Oskar Oinonen
Дата рождения:	30 июня 1883(1883-06-30)
Место рождения:	Пиелисярви
Дата смерти:	30 декабря 1956(1956-12-30) (73 года)
Место смерти:	Хельсинки Финляндия
Подданство:
Гражданство:

Ми́кко О́йнонен (фин. Mikko Oskar Oinonen; 30 июня 1883, Пиелисярви — 30 декабря 1956, Хельсинки) — финский художник.

Биография

Родился 30 июня 1883 года в Пиелисярви в семье фермера Юхо Ойнонена (фин. Juho Oinonen) и его супруги Ловиисы Невалайнен (фин. Loviisa Nevalainen).

В 1903 году обучался живописи в Школе искусства и дизайна университета Аалто (Aalto University School of Art and Design), а в 1905—1907 годах — в финской Академии Изящных искусств в Хельсинки.

С 1908 по 1910 года обучался в Академии Жюлиана в Париже, где в 1914 году познакомился с Магнусом Энкелем.

В 1930—1936 годах преподавал и Академии Изящных искусств в Хельсинки и в 1937—1938 годах в Открытой школе искусств.

В летнее время проживал в здании бывшей дачи С. А. Косякова в Ушково на Карельском перешейке.

В 1953 г. получил звание профессора. Супруга — Елли Ирена Ойнонен (фин. Elli Irene Oinonen; в девичестве — Карллсон (швед. Karllson).

Скончался 30 декабря 1956 года в Хельсинки.

Оценки творчества

Значительная часть работ написана на Карельском перешейке в связи с чем современники называли его — «живописец летнего Перешейка».

Работы художника имеются во всех музеях Северных стран, а также в Пушкинском музее в Москве и в Британском музее в Лондоне.

Ссылки

• [kokoelmat.fng.fi/wandora/w?lang=fi&imagenum=0&imagesize=0&action=gen&si=http%3A%2F%2Fwww.muusa.net%2FE39.Actor%2F396F990E-1309-4DA3-9AEE-F2E2A9DC106A Микко Ойнонен (галерея работ)]

Отрывок, характеризующий Ойнонен, Микко

Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.